— Ешь, — приказал он ей, указывая на суп из морепродуктов.

Они ели молча. Даша без особого аппетита, но пробовала все, что он ей предлагал. Егор видел, что ее мысли витают далеко и не спешил заводить разговор, подавляя любопытство и беспокойство о ней.

Наконец, отказавшись от десерта, девушка сама начала говорить.

— Дядя Олег сказал, что они подождут год, чтобы все недавние «казусы» позабылись, а потом продадут компанию, когда цена акций будет высокой. Мы с Леной получим по пятнадцать процентов на жизнь, а остальное после их смерти. И все. Они с мамой решили выйти на пенсию, чтобы насладиться, наконец, жизнью без стрессов, а я слишком молода и неопытна, чтобы доверить мне встать у руля. Легче продать сеть, пока она в лучшем состоянии. Перевод: пока я ее не просрала.

Из ее глаз снова покатились слезы, но она со злостью их смахнула, отворачиваясь от него.

— Хочешь, я куплю ее для тебя? — предложил Егор.

Он мог себе это позволить. Они уже имели опыт поглощения других, менее крупных, сетей.

— Нет, не хочу! — округлив глаза, воскликнула девушка. — Кто вообще такое предлагает?

Он мог только пожать плечами с виноватой улыбкой. Егор хотел как лучше.

Даша задумалась, буквально застыв на пару минут, а потом невесело усмехнулась.

— Думаю, дело не столько в компании, сколько в их недоверии, — наконец, призналась она. — Меня не воспринимают всерьез и это бесит. Но знаешь, что? За этот оставшийся год, я докажу им, что я профессионал, а потом найду аналогичную работу в таком элитном месте, в которое смогу попасть только благодаря своим способностям, а не связям. Потому что я хороша в том, что делаю. Я училась, как проклятая, прошла адскую стажировку и я знаю, на что способна. Я докажу им, чего стою!

— А я вписываюсь в этот план? — спросил он.

Она внимательно посмотрела на него и слегка нахмурилась.

— Это будет зависеть от тебя. Как бы я не обижалась и не злилась, но в ближайший год я нужна родителям и я не могу никуда переехать. Я также понимаю, что и ты не можешь себе этого позволить. Что нам тогда остается?

— Отношения на расстоянии, — выдохнул он ответ, который был известен им обоим.

— И ты на это согласен? — спросила Даша. — Нет, не так. Ты на это способен? Потому что наши отношения подразумевают полную моногамию.

— Я контролирую свое либидо, а не оно меня, — рассердился Егор. — К твоему сведению, я не изменял, даже когда находился в отношениях с девушкой, которую не любил, а тебя я люблю!

— Не сердись, — подползая к нему, улыбнулась Даша. — И я тебя люблю. Очень-очень!

Она прижалась к его рту своими мягкими, сладкими губками, и он тут же забыл обо всем, потому что смотреть во время еды на ее просвечивающие сквозь тонкую ткань футболки, соски, и обнаженные бедра было невыносимо. Все-таки, когда дело касалось куклы Даши, либидо всегда брало над ним верх.

Егор довольно быстро перешел в наступление, так что Даша даже немного растерялась, когда в мгновение ока оказалась распластанной на диване, причем уже совершенно голой, потому что он, не церемонясь, стянул с нее свою же футболку. Она застонала и выгнулась, когда он прошелся цепочкой поцелуев вниз по ее шее, помня о чувствительности этого участка, после чего спустился ниже, кусая и облизывая соски.

Смотреть, как его рот жадно поглощает ее грудь, всасывая столько плоти, сколько возможно, хищно впиваясь зубами и совсем не жалея ее, сотворило с ней нечто невообразимое. Даша и не подозревала, что ей нравится грубость. Она уже позорно намокла, наверняка, испачкав диван, а клитор так сильно пульсировал, что хотелось завыть от дискомфорта.

Девушка запустила пальцы в его волосы, царапая ногтями кожу головы и пытаясь направить ниже, но Егор был неумолим, сосредоточенный только на ее груди, на нежной коже которой уже проявились следы его зубов и парочка засосов. Однако, его пальцы добрались до местечка между ее ног, раздвигая складочки и проверяя пульсирующий и текущий вход в ее тело. Даша не сдержала короткого ошеломленного вскрика, когда он протолкнул в нее два пальца, входя до фаланг и растягивая тесную дырочку. Когда он вошел глубже, до самого упора, она только тихонько всхлипывала, шире раздвигая для него ноги и пытаясь потереться о его запястье пульсирующим комочком нервов, на котором сосредоточились ее ощущения, хотя и толкающиеся в нее пальцы приносили толику удовольствия.

— Егор, я сейчас умру! — простонала она, дергая его за волосы.

Он с громким чмоком выпустил изо рта ее покрасневший и сверхчувствительный сосок, а потом, без прелюдий, просто подхватил Дашу своими ручищами и перевернул, ставя на колени на диване таким образом, чтобы ее грудь опиралась на спинку, а сам он мог вставить ей, пристроившись сзади и опираясь коленями на диванные подушки.

Как только мужчина пристроил головку к ее входу и толкнулся, Даша захныкала, чувствуя невероятную заполненность, хотя он не вошел даже наполовину. Ее тело, видимо, не было готово после вчерашнего, потому что, чем глубже он входил, тем теснее становилось внутри, отдаваясь маленькими вспышками боли. Но трение было таким невероятным, что с каждым неспешным толчком, пока он давал ей время привыкнуть и принять его полностью, эта боль отходила на второй план, пока и вовсе не смешалась с нестерпимым удовольствием.