— Дмитрий, — сосед протягивает руку в знак приветствия.

Его ладонь значительно меньше, а кожа на несколько тонов бледнее. Я замечаю этот контраст, когда Багримов крепко сжимает его руку в ответ.

— Тимур, — бросает ему.

Мне даже кажется, что я слышу хруст костяшек соседа. Тимур в этот момент не сводит с меня глаз. Сверлит, мечет в меня молниями, но не прекращает смотреть. Я это чувствую.

— Яна, ты готова? — произносит собственническим тоном Багримов. Наверное, имеет право, потому что на девять месяцев он взял моё тело в аренду. — Нас уже ждут в клинике.

— Да, готова, — киваю ему. — Пока, Дим.

— Ага, я заскочу за вами с Лизкой вечером.

Чёрт, надеюсь, что Тимур никак не сопоставит последнее предложение Димы с моим семейным положением. Или хотя бы не услышит. Сосед остается стоять на месте, раскрыв рот. Подумаешь, машина как машина. Зачем на неё так пялиться?

Багримов по обычаю помогает мне забраться на заднее сиденье. Протягивает свою руку, после чего обходит машину и занимает водительское место.

Я перевожу взгляд в окно и замечаю, что Димка машет мне рукой на прощание. Хороший он всё же. Вот даже Лизку на прогулку позвал, хотя не должен был. Другие мужчины, которые встречались на моем пути, никогда так не делали. Не думали о чужих детях, заботились лишь о своих интересах. Близко я их так и не подпустила. Не смогла.

Машу соседу в ответ и слышу рёв двигателя. Спустя секунду худощавая фигура Димки исчезает из виду, и я отвожу взгляд в сторону, случайно пересекаясь с дьявольскими глазами Багримова, которые наблюдают за мной в зеркало заднего вида.

— Он же не твой муж, — произносит, усмехаясь.

Язык прилипает к нёбу, а сердце бьется внутри словно сумасшедшее. Он всё слышал.

— Не мой муж. Но мы встречаемся, — отвечаю Тимуру с вызовом.

— Как прошел день? — спрашивает Димка, когда мы гуляем по парку втроём.

Лиза держит меня за руку и с опаской смотрит на соседа. Странно, но гулять с ним она не сразу захотела, хотя обычно легко находит общий язык даже с малознакомыми людьми.

— Всё хорошо, — отвечаю. — Весь день провела в клинике.

Сомневаюсь, что Димке интересно об этом слушать, поэтому не развиваю тему дальше.

Сначала я сдавала анализы крови — самый жуткий мой кошмар наяву. Удивительно то, что Багримов пошёл в манипуляционную вместе со мной. Увидел, как меня колотит от страха, и даже пытался поддержать. Своими методами, правда, но его присутствие отрезвляло меня. А когда я поймала пик своей нервозности он неожиданно взял меня за руку. Просто сжал мою ладонь в своей огромной ручище, и внутри меня так сладко заныло, что я сама испугалась своей реакции. Одернула руку, но уже в тот момент, когда иголка, высасывающая из меня кровь, покинула мою вену. Такой реакции не было ни с кем. Только с ним вот, с Тимуром. И это было плохо. Очень-очень плохо.

Динка права, нормальной женщине нужен мужчина, а я так долго вела затворнический образ жизни, что теперь готова растечься лужицей у ног первого встречного. У ног человека, который когда-то растоптал и унизил меня.

После забора крови мы отправились к Варваре Степановне. Она осмотрела меня на кресле и сказала, что раскрытие шейки уже на целый сантиметр. Это значит, что роды близко, и при первом признаке схваток или отхождения околоплодных вод, я должна буду звонить Багримову. Он в свою очередь заберет меня из дому и доставит в роддом, где доктор Семенова примет малыша и передаст его законным родителям. Прямо в родзале я должна буду подписать договор суррогатной матери, согласно которому в свидетельство о рождении впишут, конечно же, не меня, а Лену и Тимура. Как законных родителей.

— Мороженого? — спрашивает Димка.

Я выныриваю из воспоминаний и опять удивляюсь мягкому и спокойному характеру соседа. Он не давит, не наседает, не навязывается. И это здорово, потому что у меня есть время дать нам шанс.

— Лиз, будешь? — обращаюсь к дочери.

Она выглядывает из-за меня и согласно кивает. Молчаливая, нерадостная. Совсем на неё не похоже. Я часто слышала о том, что дети не всегда принимают избранника мамы, но не думала, что это произойдет с моей веселушкой Лизой. Кажется, нам двоим нужен серьезный разговор.

— Расскажи лучше, что у тебя нового? — прошу соседа.

— О, недавно я начал воплощать одну свою мечту в реальность. Хочу открыть платформу для инвесторов, — начинает Димка.

Вновь непроизвольно зеваю, хотя в его рассказе пролетают интересные мысли. Я же экономист, должна чувствовать себя в своей тарелке, когда слышу знакомые термины, но ничего подобного не происходит. Его рассказ приобретает новые и новые формы, разрастается в масштабах, и я делаю себе в голове пометку на будущее — никогда не спрашивать Димку о его работе.

Мы возвращаемся домой, когда уже стемнело. Я поднимаю взгляд на девятый этаж и вижу в окне застывшую фигуру мамы. Кто бы сомневался, что она не спит. Караулит, контролирует, бдит. Мы поднимаемся в лифте на девятый этаж и когда выходим, Лизка, вырвав от меня руку, убегает в квартиру к бабушке. А мы остаемся с соседом один на один.

— Дим, спасибо тебе. Всё прошло просто отлично.

— Мне показалось, что Лизе не очень понравилось, — виновато улыбается он.

— Ты тут ни при чем. Это я должна была её подготовить получше. Мы поговорим и…