Шрифт:
Это какая-то супер филигранная игра над моими эмоциями.
Запускаю руки ей под кофту и тяну вверх за края. Откидываю одежду на пол и впиваюсь глазами в наше с Соней отражение в зеркале. Красиво. Просто красавица и чудовище.
Она вся полыхает и не поднимает глаз. Очень простенькое нижнее белье, но зато наполнение… Вау! Идеальная шарообразная троечка. Своя! Сжимаю.
— Хорошая девочка, — рычу, впиваясь поцелуями в нежную шейку.
Мои жадные руки оглаживают ее тело. Нереально тонкую талию, которую я почти могу перехватить, плоский подрагивающий животик, рёбра… Джинсы- вниз. Кладу руки на ее бёдра.
— Ты почему такая ледяная? — На мгновение во мне вспыхивает человеческое.
Кожа Сони покрывается мурашками, и со всхлипом девочка стискивает руками край раковины.
Мои пьяные мозги туманит. Я воспринимаю ее стоны, как приглашения.
Целую плечи, перекидываю копну русых волос через одно плечо и добираюсь до позвонков. Чуть впиваюсь зубами в загривок и чувствую, как со вздохом Соня чуть оседает в моих руках.
Разворачиваю ее к себе лицом и нахожу ротик. Веду языком по мягкой нижней губке, ощущая, как девочка каменеет, превращаясь в фарфоровую статуэтку не только внешне, но и внутренне.
— Ну что такое? — Целую в губы, — Все будет хорошо. Я буду нежным.
Подхватываю девушку под бёдра и, развернув, сажаю на стиральную машину.
Ее пальчики впиваются в мои плечи.
Кто-то очень трезвый и адекватный в моей голове кричит о том, что девочку нужно отпустить. В конце концов, ты мог ей просто не понравиться. Или у неё что-то случилось. Но я не могу.
Держу, как добычу. А может быть, мои инстинкты понимают, что подобный девичий страх перед мужчиной не возможно сыграть, и здесь определенно что-то не так…
Тормозя в себе набирающее обороты желание, ещё раз просто целую в губы Соню, стараясь почувствовать ответ, но его нет.
— Что за фигня? — Агрессивно рявкаю и отстраняюсь.
Она вздрагивает и обхватывает себя руками крест на крест, закрываясь от меня.
— Чего ты хочешь, я не пойму? — Психуя, вдалбливаюсь кулаком в горячую батарею.
— Одеться и уйти… — шелестит.
— Это такая тупая игра? — Повышаю голос. — Ты ничего не перепутала? Давай уже включайся как-то!
Громкий звонок телефона заставляет нас одновременно вздрогнуть.
— Посиди здесь, — киваю девчонке.
Оторваться сложно, но, возможно, это по поводу Лоры. Нужно ответить.
И теперь бывшая жена бесит меня ещё сильнее!
Выхожу в коридор и беру в руки телефон. Алексей.
— Алло…
— Мы нашли ее, Север.
Глава 3. Он настоящий!
Софья
Господи, куда я попала!? Мне становится холодно и жарко одновременно. Деньги… Тысячи в пачке! Я столько наличных никогда в руках даже не держала. А рядом с ними лежит настоящий пистолет!
— Пошли, — Сергей тянет меня за собой вглубь квартиры, и мне с каждым шагом становится все страшнее.
Кто такой Саид? Что они со мной сделают? Или не со мной? Он же явно кого-то ждал!
Так, кажется, в таких ситуациях советуют прежде всего не паниковать и не бесить того, кто очевидно сильнее. А Северов как минимум в два раза больше меня, уж о силе я вообще молчу! На его широкой спине перекатываются мышцы при каждом шаге. Да что с тобой, Соня!
Отвожу взгляд в бок и снова покрываюсь липким потом.
Шашки, сабли, ножи, тамагавки… Красивые, в камнях. Всего лишь висят на стене, но заставляют меня натурально трястись. Горло перехватывает нервным спазмом, и сил хватает только на то, чтобы заставлять себя дышать.
«Давай! Ну скажи уже хоть что- нибудь! «- Приказываю сама себе. И… это очень сложно. У людей, хоть раз побывавших «в длительной ситуации опосредованного психологического насилия», остаётся очень хреновый спецэффект — в критической ситуации их психика замедляется и просто даёт прожить обстоятельства отстранённо, а потом может и вовсе «забыть».
— Я… — язык такой тяжелый, словно его разнесло от пчелиных укусов, — Наверно, этажом ошиблась! — Получается договорить истерично.
— Не ошиблась, — он приподнимает меня двумя руками за талию и зажимает между собой и раковиной, включая горячую воду.
Чувствую спиной его глубокое дыхание. Воздух вокруг меня заполняется запахом алкоголя, дорогих сигарет и одеколона. Голова начинает кружится, будто нетрезва здесь я.
И если бы этот Северов делал мне больно, оскорблял или откровенно пытался изнасиловать, у меня в голове уже давно бы включилась следующая стадия — самозащита.