Время смерти: 19.09.

Причина смерти: остановка сердца из-за быстродействующего нейротоксина неизвестного происхождения.

Слабый мышечный спазм пронзил тело. Затем явились последние слова:

Поцелуй за меня Махеша, дорогая.

И впервые со дня его рождения мысли доктора Рохана Чандры умолкли.

25

Грейс почему-то ожидала, что Тревис рассердится, когда он, бледный и уставший от ночной работы в больнице, переступил порог затхлой комнаты мотеля, и она сообщила ему, что позвонила Ищущим. Но вместо этого усталая улыбка появилась на его лице.

– И почему на это у тебя ушло столько времени?

Она скрестила руки под нелепо мешковатым свитером, приобретенным на распродаже ношеной одежды.

– Ты хочешь сказать, что все время, пока я терзалась вопросом, стоит ли звонить Ищущим или нет и как быстро ты порвешь меня на куски, если я все-таки сделаю это, ты ждал, что я позвоню им?

Он сел на край стоявшей напротив кровати, и пружины матраса издали жалобное мяуканье.

– В общем, да.

Грейс простонала. Ничто не может сравниться с днями беспрерывного самоистязания без какой-либо на то причины. Она смерила взглядом картонную коробку и два стаканчика из пенополистирола, расставленных на тумбочке.

– Если бы я знала, что ты так легко к этому отнесешься, то не стала бы утруждаться и не добывала бы кофе и королевские пончики, чтобы смягчить тебя.

– Наоборот, Грейс, ты сделала мудрый выбор. – Он откинул крышку, схватил обсыпанный сахарной пудрой рулетик и откусил большой кусок. – Если Ищущие приезжают в город, нам потребуется вся сила, какую мы можем получить.

Грейс надломила крышку стаканчика и глотнула кофе. Ее лицо исказила гримаса. Он поднял голову:

– Ты что?

Грейс рассмеялась, уставившись на маслянистую поверхность коричневой жидкости в стакане.

– Так, ничего, правда. Просто на Зее я всегда ловила себя на мысли, что очень хочу настоящего кофе. Теперь же, когда я здесь…

– Тебе жаль, что это не мэддок.

Улыбка исчезла с ее лица, но Грейс скрыла это, подняв стаканчик и отхлебнув еще немного кофе. Он имел горьковатый вкус и обжигал язык.

– Ты скучаешь по Зее, да, Грейс?

Его голос звучал нежно, а глаза выражали беспокойство. Временами эта новая его серьезность пугала ее. С их первой встречи Тревис был забавным, ворчливым и каким-то неуклюже очаровательным. А когда оба мира требовали того, невероятно отважным. Но с того дня в замке Спардис, когда он столкнулся с Дакарретом в пламени Великого Камня Крондизара, Тревис изменился.

Перемена едва улавливалась. Если бы они не пережили столько невзгод вместе, Грейс могла бы и не заметить этого. Однако теперь в Тревисе было то, чего не наблюдалось раньше. Она могла назвать это глубиной. Или силой характера. Или даже мудростью.

– Очень скучаю, – произнесла Грейс. – Это трудно объяснить. Я столько лет пыталась устроиться здесь, в Денвере, найти место, где я могу выжить. И нашла. Но на Зее я не просто выживаю. Там я чувствую себя…

– Как дома, – тихо закончил Тревис. Она кивнула.

– Мы вернемся, Грейс. Не знаю как, но мы найдем способ. Мы должны. – Он согрел руки о стаканчик кофе. – Я больше не уверен, где мой дом, если он вообще где-то есть. Но тебе необходимо быть там, и Бельтану тоже.

Грейс втянула воздух. Да, вот она – какая-то особая аура окружала Тревиса последние дни. Он пожертвовал всем, что у него есть и когда-либо было, чтобы спасти Зею. Теперь он – человек, у которого не осталось ничего, что он боялся бы потерять. В такой свободе было какое-то умиротворение и чистота, но также и ужасная печаль.

Грейс переполнило жгучее желание коснуться его руки, сказать что-то утешительное, но она сдерживала этот порыв, пока он не прошел сам. За невероятный последний год она узнала, что все еще способна любить кого-то, что сердце, которое, как она думала, уже давно перестало существовать, до сих пор бьется в ее груди. Но все же сердце – очень хрупкий орган, и Грейс не верила, что когда-нибудь оно снова станет целым.

– Так ты выяснил состояние Бельтана вчера ночью? – спросила она, отдав предпочтение оживлению разговора вместо выражения сочувствия.

Он набил рот остатками пончика с повидлом.

– Я не смог пробраться в его палату. Прежде чем я вошел, что-то случилось на пятом этаже больницы, не знаю, что именно. Повсюду у дверей выставили караулы охранников, и они никому не давали пройти.

Грейс почувствовала кислый вкус и жжение в горле. Кофе оказался порядочной дрянью. Нужно было раскошелиться на «Старбакс»; у них еще оставалось несколько золотых монет, которые можно продать за деньги в Восточном Колфаксе. Она заставила себя затолкнуть желчь обратно в пищевод. Странная новость, но глупо полагать, что все в Денвере вращается вокруг них. Что до вчерашнего утра, когда она осмелилась совершить вылазку в Денверский мемориальный госпиталь, Бельтан все еще не пришел в себя.