Террористы знали: у них всего два часа на то, чтобы добыть заклинание и увести корабль подальше; потом появятся полицейские. И тогда они заняли жесткую позицию.

— Направляйте вашего представителя! — крикнул главарь.

Взгляд капитана упал на Обелию.

— Вы, — мрачно проговорил он. — Вы их очень любите, вот и поговорите с ними!

Обелия боялась, но у нее не было выбора.

— Чего вы хотите? — спросила девушка впавшего в ярость вожака террористов.

Бэзил ушел, по-видимому, сторожить пассажиров или команду, и Обелия обрадовалась, поскольку не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об их отношениях.

— Нам нужно главное заклинание, идиотка! — рявкнул главарь. — Пусть отдаст его нам!

— Но вы же понимаете, капитан никогда этого не сделает! — в страхе ответила она.

— Скажи ему, что мы будем убивать по одному пассажиру каждые пять минут, пока он не согласится.

Девушка вернулась к капитану, который держал дверь под прицелом пистолета; любого, кто попытался бы войти, тут же прорезал бы смертоносный луч.

— Они говорят… — запинаясь, начала Обелия. — Они говорят… что будут… будут убивать пассажиров каждые…

— А если я отдам им заклинание, они захватят весь корабль! — ответил капитан. — Я никогда не соглашусь!

— Не нравится мне все это, — сказала Орлин. — Неужели невинные люди должны погибнуть?

— Да, — ответил Николай. — Но так жертв будет меньше. Нам пришлось выбирать из двух зол.

Обелия вернулась к террористам, чтобы передать им слова капитана.

— Я не сомневался, что подонок именно так и скажет! — вскричал главарь бандитов. — Приведите первого заложника!

Два террориста притащили пожилого мужчину, испуганного и удивленного. Не говоря ни слова, главарь с силой ударил его дубинкой по голове; никаких сомнений в том, что несчастный мертв, ни у кого не возникло. Затем бандит поднял труп и швырнул его в дверь, чтобы капитан на него посмотрел.

— Спроси еще раз! — крикнул он, толкнув Обелию следом.

Охваченная ужасом Обелия, едва справившись с подступившим к горлу комком, с трудом переступила через порог, чтобы передать капитану сообщение.

Капитан упрямо стоял на своем. Единственная его надежда на благополучный исход заключалась в том, чтобы не давать террористам главного заклинания.

— Если они его получат, то смогут делать все, что пожелают; мы или погибнем, или они все у нас отнимут, а вдобавок погубят корабль. Я ни за что не пойду у них на поводу!

Обелия вернулась к террористам. Главарь кивнул. Его помощники привели женщину средних лет, которая дико закричала, увидев, как ей на голову опускается дубинка. Тело несчастной присоединилось к телу первой жертвы.

— Какой ужас! — вскричала Орлин. — Неужели мы не в силах им помешать?

— Нет, — мрачно ответил Николай. — Думаю, Атропос решила показать нам самую трудную из своих дилемм. Мне приходилось встречаться со смертью, но то, что здесь происходит, отвратительно. Я смирился с происходящим лишь потому, что видел нити и знаю: другого пути нет.

— Другого пути нет! — возмутилась Орлин. — А где же Бог? Почему он терпит такое?!

— На этот вопрос я тоже хотел бы получить ответ!

Вот уже четверо пассажиров погибло от руки главаря террористов. Затем он решил прибегнуть к новой тактике: схватил Обелию и, закрываясь ее телом, подвел девушку к двери.

— Скажи ему, что ты будешь следующей!

Обелия видела, какой страшной смертью умерли четверо пассажиров, и все ее чувства настолько онемели, что она смирилась с неизбежным. Девушка вернулась к капитану и проговорила:

— Я буду следующим заложником, которого они убьют.

— Ну и что вы о них думаете теперь? — сердито спросил капитан. — Жалеете, что спасли того негодяя?

Она подумала о Бэзиле, и ей стало стыдно и больно. Он и в самом деле ей нравился… ей нравился жестокий террорист, который с самого начала знал, что готовится страшное злодеяние! То, что она приняла за искренний интерес, для него наверняка было всего лишь праздным развлечением.

— Я совершила ошибку, — сказала Обелия. — И теперь собираюсь за нее заплатить.

На самом деле ей казалось, что она готова заплатить за всю свою пустую жизнь, исполненную погоней за удовольствиями. Она даже не могла вспомнить, совершила ли что-нибудь такое, от чего лучше стало кому-то другому, а не ей самой.

— Не ходите! — возразил капитан, жалея о своей грубости. — Здесь они до вас не доберутся.

— И тогда вместо меня убьют кого-нибудь другого, — сказала девушка и направилась к двери.

— Не ходите! — крикнул капитан. — Я запрещаю! — Он наставил на нее пистолет.