– Это все равно мой последний поход, Соня. Гуннар сказал правду – я не вернусь ни в Альмейн, ни в Данмерк.

– Брось. Погибнуть в самом начале – какой от этого толк?

– Будет так, как определили норны.

Воительница поморщилась.

– Будет так, как решишь ТЫ, а не кто-то там наверху, внизу или сбоку. Делай, что должно – и возможно, даже эти твои норны передумают.

Продолжать поход они пока не могли: во-первых, Стейн еще в себя как следует не пришел, во-вторых, неизвестно, куда собственно дальше двигаться – ни Черепа Ахха, о котором говорили карлики, ни его хозяина-ворожея так и не нашли. А кнехт, которого оглушил Бран, так и не очнулся. Глаза закатил, захрипел и помер.

Соня только плечами пожала: раз этой шестеркой заправлял ходячий скелет, и при воротах был заколдованный труп – значит, в деле участвует чародей, некромант или кто-то той же породы. А раз в деле участвует такой чародей, у него уж наверное отыщется колдовское средство, которое заставит замолчать всякого болтливого слугу еще до того, как эта болтовня сможет навредить хозяину…

– Негро… кто? – переспросил северянин.

– Некромант, – повторила воительница, – это на языке павшей Империи. Обозначает что-то наподобие «повелителя мертвых». Все они, сколько их было с начала времен, на одно лицо: грезят о мировом господстве, для какового собирают себе армии из «беспокойников», восставших мертвецов.

– Бред, – заметил гэл. – Разве из мертвецов получится армия? Ну ладно солдаты, солдатам думать не положено, только приказы выполнять, – но ведь приказ еще надо успеть отдать! Чтобы самолучшего колдуна хватило в одно время на каждом участке сражения оказаться – не верю. Командиры нужны, а из мертвяков такое…

– Ну, наш-то скелет кнехтам приказывал, и не так плохо… Не спорю, – добавила Соня, – бывают командиры и потолковее, но не говори, что ты никогда худших не видал…

– Ладно, – махнул рукой Бран. – Авось утром разберемся.

– Да уж надеюсь… Кстати, об «утром» – ты ведь без меча остался.

– Рогатину у этого кнехта возьму. Тесак-лангсакс остался совсем плохой, а топорами такими только дрова колоть; рогатину хотя бы делал понимающий человек. Щит еще прихвачу, будет нормально. Ты бы, кстати, тоже себе подобрала, как раз щиты у них вполне пристойные; полезная штука, когда бьешься не один на один.

Воительница покачала головой.

– Я не умею пользоваться щитом.

Гэл чуть не подавился куском лепешки. Щит в левой руке и меч, топор, палица или копье в правой – это же основы воинского мастерства, так обучают пеших солдат по всей Европе, даже простое ополчение! В Испании, Иберии, Галлии, Италии, Лоррейне, Альмейне – везде одинаково, меняются лишь некоторые приемы! И Рыжая Соня, которая одолевала лучших бойцов Королевств, Севера и Запада, которая носила странный восточный титул herojinya, [2] – Соня не владеет такими основами?..

– Обоерукая, да? – подал голос северянин, он разумеется, прекрасно слышал их беседу.

– Чего? – не понял Бран. – У меня тоже две руки, и у тебя, и…

– Так называют умение работать двумя руками одновременно, – фыркнул Стейн. – Требует немалого умения и ловкости. Хитрый фокус, но полезный.

– Полезный, это да, – кивнула воительница. – Хотя мне больше нравится двуручный меч или сабля.

– Так принято у вас на Востоке? – поинтересовался гэл.

Соня пожала плечами.

– Нет, вряд ли. Скорее это моя привычка. С двуручным оружием удар и сильнее выходит, и точнее – если умеешь с ним обращаться; кроме того, сам клинок служит тебе защитой, не нужно ни доспехов, ни щита.

– Не верю, – покачал головой Бран.

Северянин ухмыльнулся в бороду.

– Эй, юнец, три кроны против одной, что ты ошибаешься.

– Я не хочу тебя грабить, – возразил гэл, – и кроме того, тебе отдыхать надо, а не оружием махать…

– А «махать» будем мы. – Соня пружинисто поднялась и перебросила Брану его щит и рогатину, для себя же подобрала шест локтя в три длиной, держа его за один конец. – Представь себе, что это – большой меч; как там у вас говорят – clayheamore, что ли?

– Claidhneah more, клеймора, – поправил гэл. – Не очень похоже, ну да ладно.

– Пускай клеймора. Один удар, который придется как надо, не вскользь – все, считай, ты убит: ни щит, ни шлем, ни кольчуга против прямого удара двуручника не помогут. А теперь – защищайся!

Удар. Второй. Третий…

– Ладно, сдаюсь. – Бран бросил рогатину и потер синяк на плече. – Но почему же большой меч носит лишь один боец из полусотни?

– Во-первых, дорогой он, втрое-вчетверо дороже обычного, это не считая цены самого железа; сделать его труднее.

– За хорошее оружие – не жаль…

– Но и лишнего серебра никто отдавать не станет. Во-вторых, многие ли могут сутки напролет таскать на плече пятнадцать-двадцать марок железа, это помимо брони и прочего снаряжения, да еще и орудовать такой хренотенью в долгом бою, а не на удар-другой при защите укреплений? – осведомился Стейн. – Ну, я – могу, так я и ношу большой топор. Во всем Данмерке таких только два и было, да еще не то два, не то три в Нор-Эгр и Свеарики. А ведь мы, северяне, не из слабаков.