Когги начали оснащать командами, собранными из наемников, людей Жадобы и еще тридцати двух доброхвотов из экипажей новгородцев. Отправляли шестнадцать груженных под завязку кораблей с тремя сотнями ратников, чтобы был численный перевес над наемниками, на всякий случай.

Решили на совете все же поддержать Вячко двумя сотнями, которые оставим в городе до следующего лета. Так же оставляли всех добровольцев из владимирцев и новгородцев. Однако, питание и содержание за счет князя, как и возможная доля с добычи. Алексей с остатками дружинников Василько Ростовского так же оставался у Вячко. Отстоять Ригу с этими силами можно было бы, учитывая, что кроме как тевтонский орден и силы то вражеской в округе нет. Да и тевтоны только начали экспансию и переносят основное направление из Венгрии на земли мазовецкого князя, который, впрочем, считают своими, но князю об этом не говорят.

Ну, может еще и литва как наиболее сильное племя, в котором происходят процесс образования единого государства. Считать ли врагами смоленских ростиславовичей, или витебских изяславовичей или новгородцев? Вот уж не знаю. И о том говорил Вячко. Нужно рижскому князю заручаться поддержкой сильных мира всего. По мне так присягнуть Юрию, несмотря на его странное поведение во время нашего стояния во Владимире.

Вячко же удивил всех — он заручился поддержкой и даже принял клятву вассалитета от Дитриха фон Тигенгаузена — владетеля Кукеноса, который так же прислал сотню в Ригу в поддержку своего тестя. И Вячко ему поверил.

Оставалось при мне полторы сотни булгар, ратники Филиппа, десяток Андрея, генуэзцы и пехота из поместья и воинской школы. И мы готовились к переходу домой, предвкушая триумф и встречу. Богатства умножили минимум вдвое, а еще в голове роились планы модернизации и прогрессорства, но главное — планы на семью!

Интермедия 3. Новгородская

Мейлис — бывший один из вождей эстов после побед над крестоносцами в составе союзного войска, стал верховным вождем и даже задумался над провозглашением собственного княжества. Были у него и другие мысли — это создать общее государство со своим другом — князем Вячко. Вот только будущее такого государства еще более туманно, чем возможное независимое княжество эстов. Да и стоит ли загадывать о дальнем будущем, когда не определено и настоящее. Умный и храбрый вождь понимал, что ни датчане, ни шведы, и уж тем более крестоносцы не могут стать действительно хорошими соседями или союзники. Только подчинение, насильственное крещение. Русичи, казалось, ведут себя похожим образом, вот только их вера менее враждебна, а православные священники не убивают неугодных, прикрываясь именем Господа.

Отдельное место в размышлении эста о возможности более тесных отношений с Русью стоял Новгород. Возможно, из-за близости к этому русскому городу и вождь просто мало общался с представителями других городов, или из-за жадной натуры ревнителей торговли. Новгородцы не могли позволить себе конкурентов в балтийской торговле, а эсты могли предложить и воск и мед, которые важны в торговых отношениях с Новогродом.

Но вот, Вячко, да и то войско, что пришло из Владимира и не только прогнали крестоносцев из-под Юрьева, но и взяли Ригу. Мейлис много трофеев принес в те роды, что дали своих воинов. И сейчас все эсты уже признали его лидерство.

Как стало известно Мейлису, Новгород сделал собственные выводы от происходящего и решил откусить собственный кусок. Люди часто хотят отобрать у соседа скарб, если тот начал его зарабатывать. Вот только вождю эстов не хотелось становиться тем самым куском, даже если новгородцы и подавятся. Примечательно, что письмо именно Мейлису доставили от неизвестного благожелателя, признавая окончательно его лидерство над эстами. Любопытство вождя было столь велико, что он раздумывал приказать пытать вестника, и только уговоры со стороны советников остановили от неопрометчивых действий правителя эстов.

В послании была информация, что Новгород пожелал пограбить эстов, пока те заняты в войне против крестоносцев и потеряли многих своих воинов. Тем более, что недостаток хлеба в республике из-за противостояния с великим князем Юрием все больше баламутит народ. Вот буйны головы и направляли отряды поискать удачи в грабеже. Олигархия пыталась частично решить проблему прокорма бедняков Новгорода, у купчин то хватает в закромах. Да и зависть к успехам Вячко жгла нутро многих горожан. Предъявить же торговцам было нечего — Новгород не пришел на помощь Вячеславу Борисовичу, когда тот неоднократно запрашивал о ней и на трофеи рассчитывать не приходится. И отгоровки, что Новгород стоял в шаге от войны с великим князем владимирским князем Юрием Всеволодовичем, вызывают только лишь саркастические улыбки.

— Збираешься, Мейлис? — в шатер к своему другу вошел Вячко, как его уже начинают звать — князь Рижский.

— Так, Вячеслав Борисович, збираюсь. Ведаю я, што дружина твоя из новогородских воев, тому… — вождь осекся под пристальным взглядом друга.

— То вои Ярослава Всеволодовича, и не новгородцы воны. А Новгород пришел да Юрьева, альбо прислал обоз яки? Вот друже якоже, и едины во христе, и землю русскую бороним, токмо дружку не допомагаем, кожны собе господин, — Вячко ударил кулаком по столу. — Беры остатних наймитов, што узял Корней Владимирович и обороняй землю свою, мне тых франков али убить, али адпустить.

С того разговора с князем прошло уже шесть дней и Мейлис принимал старейшин родов с докладами о ситуации. А положение было не веселым. Так, уже были разграблены три поселения. Население было уведено в новогородские земли и станут холопами, женщины же… Ну, это «лихое Средневековье».

И новгородцы продолжают наступать. После разорения, причиненного крестоносцами, многие роды эстоы могут и вовсе исчезнуть. Однако, сейчас эстам есть чем остановить новгородцев. Треть оружия, взятого с крестоносцев, досталась Мейлису и его воинам. Сейчас они могут вооружить дополнительно тысяч пять воинов. А восемь сотен наемников, выкупленных у одного странного, но удачливого воина Корнея, позволят вообще выработать у новгородцев стойкое отвращение к набегам на эстов. Вот только обещание Вячко не идти на землю новгородцев в отместку за действие торгового народа, тяготило. Но это политика, и Мейлис рассчитывал, что его народ станет серьезным игроком в регионе, а сделать это без поддержки уже достаточно сильного Вячко не получится. Одним эстам не выжить, а в союзе всегда нужно идти на уступки и пока Мейлис все устраивало.