— Воевода, а ладно ты с лука стрелою бьешь? — спросил я и не дождавшись ответа продолжил. — Возьми аще ратника и стреляй в меня.

Все присутствующие начали отговаривать, а я заверил, что самоубийства не помышляю. Все решил князь, который хотел посмотреть представление, или еще какие мотивы имел. Наверняка думал: «Если помрет, так и зачем мне такой придурок в соратники, ну а выживет — позабавимся».

— Стреляйте разом, — скомандовал я стоящим в пятнадцати метрах воеводе и одному из охранников великого князя, больше отойти от стрелков не позволяло помещение.

Тренькнули тетивы практически одновременно. Время как будто замедлилось, и я не успел ничего осознать, как мои руки взметнулись, и я на лету поймал обе стрелы.

Все ахнули, а князь даже встал. Его глаза блестели, и я опасался азарта, типа «ну а три стрелы?», «а четыре?».

— Ну и на мечах можно с двумя ратниками, — продолжил я.

— Невмесно, — жестко произнес великий князь с металлом в голосе. — Ты, боярин, потребен мне, в паход идешь, аки отрок несмышленый резвишься. Воинству твоему наряд ставить потребен муж, но не малец. Тому моя воля! Ты, Корней Владимирович, у паходе воеводой будешь, токмо тысяцки Любомир пригляд княжеский справлять станет, а ты радей с ним — он муж у ратном деле дюже ярый.

Любомир встал и поклонился. Другие присутствующие, кроме мужчины, сидящего по правую сторону от князя и Нечая, так же приняли волю великого князя с поклоном. Вот не совсем было ясно почему, обращался то он ко мне, а кланялись все. Или это ритуал такой, после волшебного «являю вам волю свою!»

— За воеводу княжеского Корнея Владимировича, — спохватился один из княжеских дворовых подлиз и поднял высоко свой рог, из которого немного вылилось темноватой жидкости, а я и не заметил, что кроме меда есть и пиво.

Дальше была пьянка с непринужденным обсуждением планов. По сути, меня для того и пригласили, чтобы я знал свою роль и место в предстоящих событиях. Место войска, которое и так было мое, теперь еще и юридически оформленное со слов великого князя, как владимирская рать, заключалась в прямом столкновении с датчанами.

По замыслу Ярослава и его советников, осаду с Ревеля нужно снять, при том использовать и псковское ополчение. Нужно было кровью повязаться со псковичами, чтобы в критический момент не отложились, что они могли бы сделать. Осада снимается для того, чтобы развязать руки эстам. После нужно провести переформирование и уже этим воинством, да с частью дружины великого князя, идти в Ригу, которая, скорее всего, так же в осаде будет. Великий князь уже озаботился помощью как Вячко, прислав и мастеров для сбора катапульт, и три сотни ратных. Получалось, у Вячко был гарнизон, с учетом моих отрядов более тысячи человек. Такие силы позволяли рассчитывать если не на победу, то уж точно на долгое сопротивление захватчикам. Нашим войском с псковичами и эстами, да при возможности исполченных и ливов с латгалами, мы должны снять блокаду с Риги и гнать тевтонов дальше, попробовав на их плечах взять какую-нибудь их базу, должны же откуда-то снабжаться. Там и оставить половину княжьей дружины, что будет с нами. Говорить о том, что у Тевтонского ордена еще не должно быть баз, если только не в Нюрберге или в Венгрии, я не стал. Не мне тут демонстрировать знания больше, чем могут быть по статусу.

Следующим этапом плана летней военной компании должно было стать отражение литовцев от Смоленска. Удар по литве, когда племя пойдет в набег на Смоленск, я считал не целесообразным. Пусть бы Мстислав Удатный зарубился с ними за город, а вот неожиданный наскок владимирцев на Полоцк — это более чем отличная идея. Полоцк — это контроль уже большей части Западной Двины и выход на днепровский бассейн через волоки. Не будет много литовского войска в древнем славянском городе, да и на вере православной можно сыграть, думается, что подчинение, в большинстве своем язычников, литве, многим не нравиться.

А то, как литовцы обошлись с князем исконно полоцкой династии «рогволодовых внуков» или изяславовичей, вообще должно было поднять бунт. Если сами полочане князя провожали нормально, заверяя, что не имеют к нему претензий, да и предлагали дружбу с Витебском, то литвины настигли обоз витебского князя. Увели все телеги, коней, даже людей, оставив только одну повозку и скрылись. Князь посадил, а дело было в начале марта, жену с малолетней дочерью и вообще младенцем Изяславом в сани, а сам шел пешком, в сопровождении всего десяти оставшихся ратников, частью раненых. Вот и простыл князь, или воспаление подхватил. На второй неделе, как впал в горячку, Брячислав умер. Если выставить захват Полоцка и избиение литвы как месть за изяславича, можно выиграть информационную войну и присоединить город, взяв под контроль Западную Двину. А жену изяславовича с дочерью взять под опеку. В конце концов, именно на дочери Брячислава в той, другой истории и женился сын Ярослава — Александр, прозванный Невским.

Тут я набрался наглости, так как до этого молчал, и высказался:

— До того, великий князь я слышал, что тесть твой Мстислав Удатный идет литву воевать, он побьет литву, а ты, князь, иди на Полоцк, да прими той град под руку свою, да после смерти Брячислава дщерь осталась князя того, ее за сына своего сосватай — Александра, так и Заходнюю Двину держать станешь и грады богатые под руку примешь, да и ослабишь тестя своего, також и литву на отходе ад Смоленска Святослав Всеволодович побьет.

— Ха, ха, зело мудро баешь, токмо и мы не юродивыя, також умыслили. Святослав и пойдет на Полоцк, а Мстислав сравится, — сказал с яхидцей князь. Потом резко посерьезнел и продолжил. — То тайна великая и молчать треба всем, а то не други вы мне, а вороги.

Все присутствующие закивали, кто подобострастно, но частью и с некоторой горделивостью, как на слова смышленого ученика могут реагировать знающие себе цену наставники.

— То та великий князь, токмо треба обсказать люду полотескому, что ты, великий князь, мстишь за родича своего, мученика князя Брячислава от рук поганцев, в Христа не верующих, что берешь семью его себе и боронить станешь их, яко и веру православную от литовских поганцев и княжий наряд у городе будет по чести. Токмо треба сие сладить до Мстислава и его победы, — выдал я план информационной войны.