В ответ уши зверя встали торчком, он недовольно зашевелился. Не нравится?

— Нет, чтобы дать присесть, отдохнуть, выспаться! Так ты девушек изводишь? Сына бросил, теперь за секретаря принялся? По-другому я вас, оборотней, представляла. А вы как люди. И папаши из вас ничуть не лучше, мохнатый, что бы там ваши СМИ не вещали, что бы в сети ни говорили.

Тихий, недовольный, рык, как будто он все понимает. Но меня уже понесло, что того Остапа из старых земных поговорок.

— Что у тебя тут вообще творится? На жизнь покушаются, работать не дают, всячески притесняют! Невесты твои обманщицы все — и то извести хотят. Конкурентку в человечке видят. Послали меня на улицу ночью, браслетик потерянный искать, как тебе предлог? Не нравится?

— А мне — продолжила, все больше распаляясь, — нравится, что вы свои обещания не выполняете? Что я никто перед вами? Рабыня без документов, которой нигде не существует? Не знаю, что там за игра идет и на каких уровнях, но тебе, морда мохнатая, сложно понять, как может вымотаться человек! Я не железная! — почти кричала, отступив от стены и наступая на явно опешившего волка.

Не знаю, что со мной произошло. Все, что я так долго копила в себе, не выплескивая наружу, не позволяя себе оказаться слабой и беззащитной… все это вырвалось в обвинениях теперь. Выплеснулось отчаянным криком. Я не плакала. Нет, такая вот дикая, неправильная, громкая истерика.

Ещё бы немного — и я бы ринулась, наверное, на волка с кулаками. Я забыла, где я и кто я на самом деле. Забыла, кто такие оборотни и как они опасны. Да что там — я никогда в жизни до этого не видела их второй ипостаси! Ну, кроме уже случившейся с этим клыкастиком встречи.

Конечно же, я не успела среагировать, когда волк напружинился — и прыгнул. Подбил меня под ноги — и я завалилась на пол, хорошо, хоть на ковер — едва не стукнувшись своим бестолковым затылком.

Меня крепко прижали к полу, воскрешая воспоминания о нашей “приятной” ночи. Волк не пах псиной. Шерсть пахла морозом, льдинками, первым снегом и хвоей. Мощные лапы не давали пошевелиться, огромная туша буквально нависала, лишая спокойствия.

А потом он… смачно лизнул меня. Шершавый горячий язык прошелся по лицу и волосам, заставляя выдохнуть и возмущенно булькнуть. Не сразу я поняла, что метку больше не жжет, я снова перестала её чувствовать. По телу пробежала дрожь. Я обмякла, не представляя, что теперь делать, как вообще смотреть в глаза оборотню, если он вспомнит все, что я наговорила.

— Маленькая пугливая конфетка. Ты была такой смелой совсем недавно…

Теплое дыхание обдало мою щеку, и я вздрогнула, открыв глаза.

Прямо на меня смотрели холодные волчьи глаза на вполне человеческом лице Жнеца. Губы мужчины изогнулись в задумчивой усмешке. Он что… действительно все слышал?

— Зачем же вы тогда притворялись неразумным зверем, милорд? Зачем это представление с меткой?

— Я и был зверем. После твоей химии мой контроль порой пропадает, — хмуро заметил лорд Вайре, не спеша, впрочем, с меня подниматься.

И это было весьма пикантно, поскольку уважаемый лорд был несколько раздет… Слава космосу, хоть трусы на месте!

— Тогда что было с моей меткой? И когда вы её снимете? Не тогда, когда мое неприятное положение выйдет наружу? — голос предательски дрогнул.

И торс, этот треклятый торс с кубиками и идеальным прессом — такой можно закапать слюнями и все мало будет! Как завороженная, а проводила взглядом белую дорожку волос, чувствуя, что сейчас начну неудержимо краснеть — и хорошо, если только глубоко в душе. Маленькая тряпочка отнюдь не скрывала радости волчары от нашего излишне тесного общения. А некоторые его достоинства впечатляли… до гадских мурашек, которые снова, заразы, атаковали, не давая взрослой адекватной женщине прийти в себя!

Да как тут прийти, а? Как, я вас спрашиваю? Тут гора тестостерона, вагон наглости, воз обаяния и… ох, какой же он горячий — во всех смыслах. Серебристые волосы мужчины щекотали мое лицо. Глаза не отпускали, смотря пристально, внимательно, он раздевал одним взглядом. И специально — клянусь хлором — специально, зараза такая дернулся и словно невзначай так потерся о меня… всем телом! Сссс…

— Что с твоей меткой, колючая конфетка? — в голосе оборотня слышались странные урчащие нотки, его ноздри подрагивали. — Я не активировал её и не собирался. Что касается снятия — я жду специалиста. Как только он приедет — все будет сделано. К сожалению, он задерживается и тебе придется потерпеть. Но не думай, Майари, что я это делаю специально. Рабство я презираю, — промелькнуло что-то грозовое в чужих глазах, что заставило судорожно сглотнуть.

— М-метка горела. Жгла. Разбудила меня. И дискомфорт усиливался, пока я не оказалась рядом с вами, — облизнула губы.

Приди в себя, дура! Оборотни славятся своим искусством соблазнять. И плевать, что этот запах мне так приятен, плевать, что тело рядом с этим мужчиной плавится от желания, плевать, что мне продолжает казаться — я что-то упускаю. Это не имеет значения. Я помню, каким может быть лорд Эренрайте. И знаю, что он никогда не посмотрит на меня, как на равную.

— Демон, я совсем забыл об этом!