— Ты чего? Я же не в серьёз! — толкнула я его локтём. — Бас! У меня просто эмоциональный шок, от свободы мутнеет рассудок.

— И это тоже, но я подумал не об этом, — говоря, Бас взял меня за руку. — Ты ведь знаешь, что я единственный из Корвинов, кто безоговорочно впустил тебя в свою жизнь, что я с детства боролся с их запретами видеться с тобой. Наше взросление лишь ужесточило их меры, боюсь, мои родные не примут тебя Чарли, и мне не хочется, чтобы ты увидела их с неприглядной стороны.

— Но почему, Бас?! Я ведь не сделала им ничего дурного. Мне нужно пойти и переубедить их в обратном.

— Плохая идея. Тут же напоришься на штыки. Разговаривать буду я. Просто поставлю их перед фактом, но гостеприимства от них не жди. Вот такая вот неприятная реальность.

— Я семь лет существовала под одной крышей с озлобленными непримиримыми стервищами, так что этой реальностью меня не напугаешь. Мне будет достаточно того, чтобы ты честно ответил на мой вопрос. Хочешь ли ты сам, чтобы мы жили вместе? Хочешь ли ты любить меня Бас? Все остальные моменты — для меня уже мелочи.

Минуту мы пристально смотрели в глаза друг другу, пока Бас не ответил:

— Одиннадцать лет назад, я сказал одной маленькой заплаканной девчонке, что она больше никогда не будет одна, и что у неё есть я. Тебя отняли у меня, но я ждал тебя, Чарли, и больше терять не собираюсь. Да, я хочу быть с тобой, и уже не только как друг. Ты нужна мне полностью Чарли Скорес, потому что давным-давно я выбрал именно тебя.

— Вот и замечательно, это всё, что я хотела услышать, — не скрывая своего удовлетворения, тряхнула я головой, ощущая себя на седьмом небе, — Поговори с ними, а я подожду тебя здесь.

— Но я не могу оставить тебя здесь одну, ночью. Давай лучше ты подождешь меня в деревне? — его воодушевление было для меня сродни нектару бессмертия. Если этот парень будет отвечать мне любовью — я стану одной из счастливейших женщин на земле!

— Бас, я уже давно не боюсь приведений, и в призраков больше не верю, ведь бояться нужно живых. Ты как-то рассказывал, что крепость Эримор когда-то принадлежала вашим предкам, значит, здесь я почти у тебя дома. Со мной ничего не случится. Я скорее буду умирать от ожидания, пока ты не вернёшься.

— Эти земли и эти руины действительно принадлежат нам до сих пор, но …, - Бас начал заметно колебаться. — Ладно. Внутри есть немного обустроенный угол, там имеется чистый матрас, вода и фонари. Мы тут проводим кое-какие раскопки, а так как местные бояться сюда даже соваться — мы смело оставляем здесь вещи и инструменты, так что кирка для самозащиты тоже имеется. Пообещай мне, Чарли, что будешь сидеть на одном месте.

— Возвращайся поскорее, — вздохнула я, после того, как он по детской привычке чмокнул меня в лоб.

Бас ушел всего каких-то десять минут назад, а мне уже хотелось броситься за ним следом. Я столько лет навязчиво и упрямо грезила тем, что мы с Басом будем вместе несмотря ни на какие штормовые предупреждения нашей судьбы. И это не было проявлением какого-то детского максимализма или эгоизмом. Я идеализировала Баса не потому, что не знала никого другого, а потому что он был лучшим. И это не нужно было проверять и доказывать — это достаточно было чувствовать. Себастьян был лучшим и моим.

Мне вспомнилась одна история. С этой крепостью у нас вообще много чего было связано.

«Я пришла и ждала его, не знаю сколько времени. Мне было около десяти лет. Лил дождь, и пока я бежала — я промокла до нитки. Дома мне нездоровилось и поначалу холодные капли дождя даже взбодрили меня, правда, затем стало хуже — становилось то жарко, то холодно. Дождь все не прекращался, но я была уверенна — Бас придет, обязательно придет. Видно я задремала от накатившей слабости, потому что разбудил меня уже сам Бас, с ходу заявив мне категоричным тоном: — «Ты сейчас же поедешь со мной к доктору!» На лошади он доставил меня прямо в деревню, заставив местного врача принять меня и осмотреть. Внимательно выслушав назначения доктора, Бас отвез меня домой, в поместье, заботливо проводив чуть ли не до самой двери. Нам повезло тогда, что отца не было дома. И всю следующую неделю Бас приезжал тайком, привозя мне в термосе какие-то отвары, которые я послушно пила, даже не сомневаясь, что вылечили меня именно его травы. Я верила ему. Бас был для меня единственным авторитетом и идеалом в этом огромном и не простом мире»

И вот эта слепая привязанность со временем переросла в любовь.

Помню, как я сердилась на его дядюшку! Если бы Бас мне тогда позволил — я бы, наверное, даже бросилась драться со старшим Корвином! Ведь он посмел поставить Басу какое-то семейное клеймо, обезобразив его плечо каленым железом. Боль моего мальчишки была для меня моей болью! Я возмущалась, ругалась, называя его родню живодерами, а Бас только улыбался, успокаивая меня изо всех сил. Он всегда приносил с собой еду, подкармливая меня, зная о моём отвратительном аппетите, лечил мои ссадины, рассказывал легенды о рыцарях и чародеях. Я всегда слушала его с открытым ртом, и каждый раз расставалась с ним с тяжелым сердцем.