Дорогую, роскошную.

Словно это вечернее платье.

— Это вам.

Откланявшись, Марина кладёт его на кровать.

Зачарованная зрелищем, я осторожно касаюсь мягкого, расшитого драгоценными камнями материала.

— Что это?

Оно такое красивое и блестящее…

У меня было около полусотни нарядов, но ни один из них и близко не сравнится с этим.

— Подарок от господина Карима.

— Правда?

Я очень сильно удивляюсь.

— Он приказал, чтобы вы его надели. Прямо сейчас. Я помогу вам с прической и макияжем.

— А что случилось?

— Без понятия. Господин приказал вам нарядиться и быть готовой через два часа. У главных ворот вас будет ждать машина.

— Значит он приехал?

— Да! Господин уже в пути. Его самолёт сел полчаса назад.

Хорошая новость. Хороший знак… его подарок.

Кусая губы, рассматривая платье, сияющее как миллион ясных звезд, я жду подвоха. Ведь Карим никогда не дарил мне подарков. Таким вот образом.

Неужели он собирается нарядить меня именно так, чтобы, быть может, продать кому-то? Очередному другу? Продать или подарить. Как запланировал для нашего ребёнка.

Какие-то глупости всплывают в голове.

Да просто я уже не знаю, что ждать от чёрствого чудовища.

Изначально меня продали ему родители. Потом он захотел вторую жену. Дальше стал кричать, что отдаст нашего ребенка другим людям, сделав из меня суррогатную мать. А сейчас? После такой закономерности логически следует новый вариант.

Я вещь.

Я по-прежнему вещь Карима Асадова.

Живая кукла. Его любимая игрушка.

Которая, несмотря ни на что, продолжает верить в чудо.

Проходит чуть больше часа. Я переоделась, Марина помогла мне сделать причёску и макияж. Можно двигаться дальше.

— Ох, вы так красивы! Вы словно не из нашей планеты! — восхищаясь, любуется проделанной работой Марина.

Да, это платье… действительно сказочное. Нет, фантастическое. Играет так ярко на свету, что кажется будто оно не настоящее.

Охранник открывает заднюю дверь роскошного седана, я сажусь внутрь. В ноздри бьёт головокружительный запах парфюма. Я поворачиваю голову влево и вижу Карима.

Вот это да!

На нём блистает элегантный смокинг с бабочкой.

— Добрый вечер, — растерянно молвлю. — С возвращением.

Карим величественно кивает.

— Трогай! — деловито приказывает он водителю, и машина плавно стартует с места.

— Ничего себе… — шепчу, не в силах скрыть восторг. — Куда мы едем?

— Скоро узнаешь, — пытается держаться в своей привычной манере куска ледышки. Но я уверена, что лёд тает.

Все-таки, то самопожертвование на трибуне сыграло свою роль.

Всю дорогу мы молчим, смотрим в окно, разглядывая вечерние пейзажи ожившего ночного города.

Карим ещё ни разу не приглашал меня никуда.

Что это будет за сюрприз?

Куда он позвал меня в таком платье?

— Как ты себя чувствуешь? Тебя не тошнит? — внезапно спрашивает муж. — К тебе вчера врач приходил, который ведёт твою беременность, верно?

— Всё хорошо. Врач сказал, что беременность протекает нормально. Тошнота отступает, ведь первый триместр подходит к концу.

Кивает.

Приятно, что он так заботливо интересуется. Аж сердце пропускает удары. Не верится, что передо мной тот самый Асадов — безжалостный варвар.

Непривычно. И в одночасье радостно.

— Мы приехали.

В этот раз дверь мне открывает не водитель, а Карим.

Он возвышается надо мной и жадно меня осматривает. Особенно голодно пялится на мою грудь, которая стала более объемной из-за наступившей беременности.

Я тяну руку ему навстречу, он сжимает мою ладонь. Я будто обжигаюсь, ощутив это необычное прикосновение.

Выхожу из машины, нервничая от предвкушения, и чувствую, как мои зрачки расширяются, когда перед глазами открывается невероятный вид на оперный театр.

Давно здесь не была.

Театр старый, но его отреставрировали, вложив в здание много денег. Он чем-то напоминает Колизей.

— Театр? Мы будем оперу смотреть? — улыбнувшись, спрашиваю я.

— Обязан был появиться, — хмыкает. — В честь открытия. Я главный спонсор.

А я ему не верю! Он пришёл сюда ради меня!

Чтобы отблагодарить за спасение. Просто гордость не позволяет ледышке признаться. Неужели боится показать слабость?