— Я скучала, Серёж, очень, — глухо призналась, — Не представляю, как я без тебя буду…

Сергей криво улыбнулся, сжал её руку в своей сильнее, потом поднёс к губам и, нахмурившись, поцеловал перевернутую тыльной стороной ладонь. Прижал к своей колючей от однодневной щетины щеке, отчего по руке к плечу моментально побежали колкие мурашки.

— Ты, Люб, выходи за меня. И не будешь, — просто предложил Соболев.

На одну бесконечную секунду в воздухе зазвенело молчание, а потом Люба фыркнула, нервно хихикнула, прижав к губам свободную ладошку, и впервые за всё это время озорно сверкнула вспыхнувшими ореховыми глазами.

— Ты похудел, Серёж… — пропела ласково Вознесенская.

Соболев угрожающе сдвинул брови. И только такой же почти как у неё взбудораженный сияющий взгляд всё портил.

— Это что? Намёк, что я тут по-твоему из-за борщей распинаюсь?

— А я вот вообще не готовлю. На диету села… — продолжила как ни в чем не бывало Вознесенская.

— Я вижу, — буркнул Сергей, мазнув быстрым критическим взглядом по её груди. Попробовал ниже, но там стол был. Не насмотришься…

— Не нравится?

— Раздену- скажу, но мне на самом деле не принципиально, — пробормотал Соболев, вновь поднимая взгляд до уровня ореховых глаз. И тихо добавил:

— Люб, ты "да" — то скажешь? А то я себя идиотом чувствую…

— Ты не сказал, что любишь, даже хоть что-то слабо похожее на это не сказал, — упрямо поджала губы Вознесенская, — Если тебе просто удобно, то…

— Да коню понятно, что люблю, — возмутился Соболев, перебивая.

— Я не конь… — поджала губы сильнее.

— Люб… — Сергей шумно, с раздражением выдохнул.

Потянулся было в карман джинсов за сигаретами, вспомнил, что здесь не курят, и просто хлопнул себя по бедру. Полез в другой карман, вставая.

— Люб, я тебя люблю, — хрипло и как-то затравленно выдавил Сергей.

Быстро поднял глаза на неё и тут же опустил. Вздохнул ещё раз и присел на одно колено, отчего Люба не выдержала и сдавленно пискнула. Из правого кармана показалась маленькая коробочка.

— Любаш, ты…Чёрт, — Сергей усмехнулся и покачал головой, раскрывая коробку и доставая тонкое, сверкающее инкрустацией кольцо, — Прямо про «сказку в моей жизни» завыть хочется. Ничего другого на ум не приходит… Не заставляй меня, Люб. Жутко пою…

Соболев нахмурился, надевая колечко на палец, и наконец поднял взгляд на ее пылающее лицо. Люба была прекрасна. Глаза сияли, на губах дрожала ласковая улыбка.

— Ну разве только разочек…за «да», — протянула.

Сергей обреченно усмехнулся и подался к ней, то ли нашептывая, то ли напевая.

— Губы я алые целую…

И правда потянулся к губам. Люба едва успела выдохнуть «да».

— Люб, ну ты скоро там? — недовольный Серёжин голос глухо пробивался через закрытую дверь ванной комнаты. Соболева подняла потерянный взгляд на своё отражение в зеркале, нервно стиснула прохладный темный камень раковины.

— Солнц, я сейчас уже…Сейчас… — пришлось откашляться, чтобы убрать комок в горле.

— Слушай, я в машине подожду тебя, ладно? Быстрее давай…

Её невнятное "ладно" потонуло в его удаляющихся по коридору шагах и хлопке входной двери. Люба сгорбила плечи и медленно осела на унитаз. Глаза как магнитом тянуло к пластмассовой белой палочке с окошком, лежащей у умывальника. Две полоски…Две… Невозможно…У Любы стояла спираль…Они не хотели детей. Обсудили это ещё три года назад перед своей скромной свадьбой для самых близких в Греции. У них итак все хорошо. Зачем?

И Любе через месяц тридцать восемь. Поздновато уже рожать…Что делать? Может ошибка? Хотя какая? Это уже третий тест за вчера и сегодня. Да и в груди тревожно ноет предчувствием, что это оно. Что она правда станет мамой ещё раз. Она рада?

Любу так трясло от разноплановых эмоций, замешанных в дикий коктейль, что радость не выделялась яркой полосой. Страх, неуверенность, ожидание, счастье, сомнение…Всё разом распирало грудь. А ещё дикое желание дотронуться уже до маленьких пальчиков, понюхать пахнущую молоком макушку, заглянуть в сморщенное личико, почему-то она была уверена, вылитого Сережи и поцеловать…Конечно, Люба будет рожать. Она никогда не убьет своего ребенка. Страшно только…И вообще…Ей тридцать восемь…

Люба потерла ладонями горящее лицо, пытаясь прийти в себя. Встала, оправила юбку и наконец вышла из ванной.

Сергей, как и сказал, ждал в машине, уткнувшись в телефон. Кинул на садящуюся на пассажирское сидение жену быстрый косой взгляд и нажал кнопку зажигания.

— Нормально всё? — поинтересовался, смотря на дорогу, когда выруливал с парковки.

— Да, Серёж, хорошо… — Соболева оперлась локтем об дверцу и устремила рассеянный взгляд в окно.

— Точно?

— Да.

— Ну, смотри…