Басни (Рис. Е.Рачева)
вернуться

Крылов Иван Андреевич
Шрифт:

Лещи

В саду у барина в пруде,В прекрасной ключевой воде,Лещи водились.Станицами они у берегу резвились,И золотые дни, казалось им, катились.Как вдругК ним барин напустить велел с полсотни щук.«Помилуй! – говорит его, то слыша, друг. —Помилуй, что ты затеваешь?Какого ждать от щук добра:Ведь не останется Лещей здесь ни пера.Иль жадности ты щук не знаешь?»«Не трать своих речей, —Боярин отвечал с улыбкою, – все знаю;Да только ведать я желаю,С чего ты взял, что я охотник до Лещей?»

Лев

Когда уж Лев стал хил и стар,То жесткая ему постеля надоела:В ней больно и костям; она ж его не грела.И вот сзывает он к себе своих бояр,Медведей и волков пушистых и косматых,И говорит: «Друзья! для старикаПостель моя уж чересчур жестка:Так как бы, не тягча ни бедных, ни богатых,Мне шерсти пособрать,Чтоб не на голых к'aмнях спать».«Светлейший Лев! – ответствуют вельможи. —Кто станет для тебя жалеть своейНе только шерсти – кожи,И мало ли у нас мохнатых здесь зверей:Олени, серны, козы, лани,Они почти не платят дани;Набрать с них шерсти поскорей:От этого их не убудет.Напротив, им же легче будет».И тотчас выполнен совет премудрый сей.Лев не нахвалится усердием друзей;Но в чем же то они усердие явили?Тем, что бедняжек захватилиИ дочиста обрили;А сами вдвое хоть богаче шерстью были —Не поступилися своим ни волоском;Напротив, всяк из них, кто близко тут случился,Из той же дани поживился —И на зиму себе запасся тюфяком.

Три мужика

Три Мужика зашли в деревню ночевать.Здесь, в Питере, они извозом промышляли;Поработ'aли, погулялиИ путь теперь домой на родину держали,А так как Мужичок не любит тощий спать,То ужинать себе спросили гости наши;В деревне что за разносол:Поставили пустых им чашку щей на стол,Да хлеба подали, да, что осталось, каши.Не то бы в Питере, – да не о том уж речь;Все лучше, чем голодным лечь.Вот Мужички перекрестилисьИ к чаше приютились.Как тут один, посм'eтливей из них,Увидя, что всего немного для троих,Смекнул, как делом тем поправить(Где силой взять нельзя, там надо полукавить).«Ребята, – говорит, – вы знаете Фому,Ведь в нынешний набор забреют лоб ему».«Какой набор?» – «Да так. Есть слух – война с Китаем:Наш Батюшка велел взять дань с Китайцев чаем».Тут двое принялись судить и рассуждать(Они же грамоте, к несчастью, знали:Газеты и подчас реляции читали),Как быть войне, кому повелевать.Пустилися мои ребята в разговоры,Пошли догадки, толки, споры;А наш того лукавец и хотел:Пока они судили, да рядили,Да войска разводили,Он ни гугу – и щи и кашу, всё приел.Иному до чего нет дела,О том толкует он охотнее всего,Что будет с Индией, когда и отчего,Так ясно для него;А поглядишь – у самогоДеревня между глаз сгорела.

Из «Книги девятой»

Пастух [125]

У Саввы, Пастуха (он барских пас овец),Вдруг убывать овечки стали.Наш молодецВ кручине и печали:Всем плачется и распускает толк,Что страшный показался волк,Что начал он овец таскать из стадаИ беспощадно их дерет.«И не диковина, – твердит народ, —Какая от волков овцам пощада!»Вот волка стали стеречи.Но отчего ж у Саввушки в печиТо щи с бараниной, то бок бараний с кашей?(Из поваренков, за грехи,В деревню он был сослан в пастухи:Так кухня у него немножко схожа с нашей.)За волком поиски; клянет его весь свет;Обшарили весь лес – а волка следу нет.Друзья! Пустой ваш труд: на волка только слава,А ест овец-то – Савва.

125

Басня связана с пословицей: «На волка токмо слава, а овец таскает Савва».

Белка («В деревне, в праздник, под окном…»)

В деревне, в праздник, под окномПомещичьих хор'oм,Народ толпился:На Белку в колесе зевал он и дивился.Вблизи с березы ей дивился тоже Дрозд:Так бегала она, что лапки лишь мелькалиИ раздувался пышный хвост.«Землячка старая, – спросил тут Дрозд, – нельзя лиСказать, что делаешь ты здесь?»«Ох, милый друг! тружусь день весь:Я по делам гонцом у барина большого;Ну, некогда ни пить, ни есть,Ни даже духу перевесть».И Белка в колесе бежать пустилась снова.«Да, – улетая, Дрозд сказал, – то ясно мне,Что ты бежишь – а всё на том же ты окне».Посмотришь на дельца иного:Хлопочет, мечется, ему дивятся все;Он, кажется, из кожи рвется,Да только все вперед не подается,Как Белка в колесе.

Мыши

«Сестрица! знаешь ли, беда! —На корабле Мышь Мыши говорила. —Ведь оказалась течь: внизу у нас водаЧуть не хватилаДо самого мне рыла.(А правда, так она лишь лапки замочила.)И что диковинки – наш капитанИли с похмелья, или пьян.Матросы все – один ленивее другого;Ну, словом, нет порядку никакого.Сейчас кричала я во весь народ,Что к'o дну наш корабль идет;Куда! – Никто и ухом не ведет,Как будто б ложные я распускала вести;А ясно – только в трюм лишь стоит заглянуть,Что кораблю час'a не дотянуть.Сестрица! неужли нам гибнуть с ними вместе!Пойдем же, кинемся скорее с корабля;Авось недалеко земля!»Тут в Океан мои затейницы спрыгн'yлиИ – утонули;А наш корабль, рукой искусною водим,Достигнул пристани и цел и невредим.Теперь пойдут вопросы:А что же капитан, и течь, и что матросы?Течь слабая, и таВ минуту унята;А остальное – клевета.

Лиса

Зимой, ранёхонько, близ жила,Лиса у проруби пила в большой мороз,Меж тем оплошность ли, судьба ль (не в этом сила),Но – кончик хвостика Лисица замочила,И к'o льду он примерз.Беда не велика, легко б ее поправить:Рвануться только посильнейИ волосков хотя десятка два оставить,Но до людейДомой убраться поскорей.Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый,Раскидистый и золотистый!Нет, лучше подождать – ведь спит еще народ;А между тем авось и оттепель придет,Так хвост от проруби оттает.Вот ждет-пождет, а хвост лишь боле примерзает.Глядит – и день светает,Народ шевелится, и слышны голоса.Тут бедная моя ЛисаТуда-сюда метаться,Но уж от проруби не может оторваться.По счастью, Волк бежит. «Друг милый! кум! отец! —Кричит Лиса. – Спаси! Пришел совсем конец!»Вот кум остановился —И в сп'aсенье Лисы вступился.Прием его был очень прост:Он начисто отгрыз ей хвост.Тут без хвоста домой моя пустилась дура.Уж рада, что на ней цела осталась шкура.Мне кажется, что смысл не темен басни сей:Щепотки волосков Лиса не пожалей —Остался б хвост у ней.

Волки и овцы

Овечкам от Волков совсем житья не стало,И до того, что наконецПравительство зверей благие меры взялоВступиться в сп'aсенье Овец, —И учрежден Совет на сей конец.Большая часть в нем, правда, были Волки;Но не о всех Волках ведь злые толки.Видали и таких Волков, и многократ, —Примеры эти не забыты, —Которые ходили близко стадСмирнехонько – когда бывали сыты.Так почему ж Волкам в Совете и не быть?Хоть надобно Овец оборонить,Но и Волков не вовсе ж притеснить.Вот заседание в глухом лесу открыли;Судили, думали, рядилиИ наконец придумали закон.Вот вам от слова в слово он:«Как скоро Волк у стада забуянитИ обижать он Овцу станет,То Волка тут властна Овца,Не разбираючи лица,Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,В соседний лес иль в бор».В законе нечего прибавить, ни убавить.Да только я видал: до этих пор, —Хоть говорят, Волкам и не спускают, —Что будь Овца ответчик иль истец,А только Волки все-таки ОвецВ леса таскают.