– А тебе бы только брюхо набить.

– Камнями сыт не будешь. – Фелки ссыпал на железный пол бриллианты и отряхнул руки. – Вот они до чего довели, ваши камешки. Чуть человека из-за них не угробили.

– А… где дьявол? – спохватился отец Ансельм. – Ушел?

– Ушел, ушел, – успокоил больного Пурвис.

– Правда?

– Чтоб мне сдохнуть! Ну вы им и задали жару!

– Да, я видел, как люди в черном скрылись в железной лодке и вознеслись на небо. – Отец Ансельм поморщился, словно от зубной боли. – Господь всемогущий, что за мир? Огромные шары, парящие во тьме, летающие лодки, страшилища, – он скосил глаза на сидевших в углу на ящиках фьюриан, – палки, изрыгающие адское пламя. Лукавые гномы.

– Сам ты… гном, – надулся Фелки и, отвернувшись, засопел. – А я ему еще жизнь спас.

– Такую сутану испортили… – Отец Ансельм пропустил его слова мимо ушей. – Колдун, ты здесь?

– Здесь, здесь, – отозвался Корнелиус из другого угла.

– Умоляю, верни меня обратно!

– Я тебе уже объяснял, монах: это не в моих силах.

– Ты что-нибудь придумаешь, я уверен.

– Там видно будет, – буркнул маг, наблюдая, как пальцы правой руки отца Ансельма, гладившие сверкающие камешки, неосознанно сжались, захватив горсть бриллиантов. – Святой отец!

– Что? – невинно моргнул монах.

Корнелиус воздел глаза к потолку и затянул:

– «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».

Пальцы отца Ансельма разжались, лицо вытянулось, и он поспешно осенил себя крестным знамением. Гемм поднялся с ящика.

– Если вы уже пришли в себя, святой отец, то нам следует вернуться на судно. За нами вот-вот должны прибыть. И пленного надо допросить.

– Пленного? – оживился отец Ансельм. – Какого пленного?

– Которого вы уложили.

– Я его лично допрошу!

– Но… – растерялся Гемм.

– И не возражайте! Вы мягкотелы и ничего не смыслите в допросах.

– Да-да, не сомневайтесь – отец Ансельм имеет очень большой опыт в этом деле, – покивал Корнелиус.

– Колдун, неси нас обратно. – Монах с большим трудом поднялся на все еще слабых ногах. – Долг превыше всего!

На этот раз все обошлось как нельзя лучше. Маг, успевший приноровиться, перенес людей и фьюриан и опустил возле корабля, словно мать – спящее дитя в колыбельку.

– Святой отец, вам бы не мешало переодеться, – предложил Гемм, оглядев прорехи на тунике монаха.

– Потом, – только отмахнулся отец Ансельм и указал пальцем на плененного безопасника, до сих пор пребывающего в беспамятстве. – Несите его в пыточную!

– Но у нас нет пыточной! – вздернул брови командир.

– Как? – неподдельно удивился отец Ансельм. – Впрочем, я уже готов поверить во что угодно. Подойдет любая комната, где можно связать пленного, и где мне никто не будет мешать.

– Зачем же его связывать? Здесь все равно некуда бежать. К тому же, я думаю, сначала лучше с ним побеседовать по-человечески.

– Вы слишком мягкий для командующего кораблем человек. Впрочем, поступайте как знаете.

Отец Ансельм сложил руки на груди и отвернулся. Хан с Пурвисом насилу растолкали пленного, усадили пленного у борта крейсера, и Гемм начал допрос:

– Как твое имя?

– А вам-то что за дело? – скривил лицо пленник.

– Отвечай, когда спрашивают. – Святов легонько пнул его в ногу.

– Предположим, Март. Дальше что?

– Полностью!

– Март… Гэррел.

– Врет, – заключил маг, наблюдавший за допросом издалека.

– Какой мне смысл врать? – пожал плечами безопасник. – Мое имя вам ничего не даст.

– Кому принадлежит судно, на котором вы прилетели?

– Не знаю.

– Вы не знаете, на чьем судне находились?

– Нет, и не интересуюсь.

– Как так?

– Меньше знаешь – дольше живешь.

– Вы работаете на этого человека и не знаете его имя?

– Я вольнонаемный, – сплюнул безопасник. – Мне до лампочки, главное, чтобы платили.

– Предположим. Откуда прибыло судно?

– Без понятия. Я не разбираюсь в астрономии.

– Но название космопорта вы должен знать!

– Не обратил внимания.

– Планета, город?

– Без понятия.

– Мда-а! – протянул Святов.

– Многого вы добились? – обернулся к командиру отец Ансельм.

– Хорошо, он ваш, святой отец, – сказал Гемм, пристально глядя в лицо пленнику.