— Марат?!

— Тебя же представляю…

Услужливые консультанты в количестве трех штук все кажутся мне на одно лицо. С собранными волосами в балетные шишки. В белых сорочках и черных брюках. Девушки усаживают господина Райнера на бархатный диван, как в лучших домах Лондона и Парижа. Приносят ему кофе. Без сахара. Марат у меня брутал.

Я смущенно топчусь в стороне. Неловко. Райнер по-хозяйски разваливается на диване, делает глоток и поднимает бровь. Взмахивает рукой на одну из консультантов, мол, пора. Он готов.

— Девушка, идемте, идемте… — щебечет консультант, подталкивает к примерочной.

За толстой тяжелой тканью, что отделяет меня от зала, стягиваю свою трикотажную тряпочку и куртку на синтепоне. Снимаю очки, кладу на полочку рядом.

А дальше ад для меня, услада для Райнера. Я терпеть не могу долго подбирать вещи, но Марату ничего, как всегда, не нравится. У меня начинает дергаться левый глаз, от быстрой смены нарядов и утомления, а Марат хладнокровен. Он выдвигает свои условия консультантам. Миллиардер знает толк в моде и стиле.

На кассе у меня начинает дергаться правый глаз. Немыслимая сумма насчитывается по итогу. Я и за год бы только не заработала. Для Марата это копейки.

Красивые черные пакеты с золотой эмблемой бутика не умещаются в его руках, что-то несу я. Выходим на парковку у торгового центра.

— Не нужно было столько тратить.

— Для вас с сыновьями не жалко. Марусь, достань из кармана ключи, будь любезна.

Заныриваю пальцами в передний карман джинсов Марата. Щупаю.

— Там ничего нет…

— Ниже, ниже, Марусенька, а теперь правее. О, да…

— Совсем, что ли?!

Сбилась со счета, сколько раз заставлял меня краснеть Райнер. Ключей, естественно, не нашла. Зато дотронулась до другого.

— Вспомнил, они в куртке. В левом кармане, Марусь.

С опаской поглядываю на Марата. Повторяю попытку.

— А какой кнопкой отрывать?

— Вторая сверху.

Обновки умещаются в багажник. Я падаю на привычное место.

Вечереет. Финальный маршрут — до дома. Поясницу тянет, я устала. Салон бизнес-класса слишком удобен, глаза сами закрываются. Сквозь сонную пелену слышу голос Марата:

— Не будем тянуть Касьяна за бубенцы, Белоснежка. Предлагаю завтра отправиться в Мадрид.

— Угу…

А дальше не помню ничего. Даже сон не запоминаю. Открываю глаза лишь у ворот дома. Стемнело почти. Щурюсь, пытаюсь прийти в осознанность. Шатко выползаю из тачки. Ничего не хочу, лишь в ванную и в постельку.

На территории особняка маленькие лампочки освещают дорожку. Плетусь впереди. Загруженный пакетами Марат снова плюется в Альпийскую горку.

— Ты теперь постоянно будешь это делать? Как некрасиво, Райнер!

Переполненная возмущением, я открываю входную дверь. Голодный Касьян недоволен. Он успел сожрать весь корм и теперь требует еще. Краем глаза замечаю испорченную штору. Надеюсь, Райнер не заметит.

Марат скидывает кроссовки и пакеты у порога. Идет мыть руки. Кормлю Касьяна, а после в комнате наверху меняю трикотажное платье на халат. Я принимаю душ, при помощи спрея расчесываю волосы.

— Кушать! — доносится с первого этажа.

Заботливый Райнер вознамерился мои пятьдесят килограммов веса превратить в семьдесят. В кухне пахнет жареным мясом и еще чем-то. Марат лишь в шортах. Любуюсь спортивным телом, широкой спиной. Роскошный миллионер и у плиты. Не сказка ли? Сказка вдвойне, когда на столе появляется кусок румяного стейка. Жирного, сочного. Потираю ладошки.

— Это не тебе, — отодвигает тарелку.

— С чего бы?

— На!

Морщусь:

— Но я не хочу есть котлеты на пару. Я хочу жирный стейк.

Нет, со сказкой я погорячилась. Марат слишком щепетилен к моей беременности. Я понимаю, он волнуется и, наверное, изучил не один сайт на эту тему, пока оставался один. У Марата ужин из ресторана, у меня из кафе здоровой пищи. Невкусной. Заталкиваю в рот быстрее, дабы не растягивать “удовольствие”.

— Витамины. — Марат подталкивает мне светло-зеленую коробочку. Следит.

— Не переживай, под язык не спрячу и за углом не выплюну.

Оставляю мужчину в компании стейка и Касьяна. Чувствую легкую боль в коленях, шаркаю ногами к лестнице. Пересчитываю ступени, толкаю дверь спальни. Валюсь ниц на овальную кровать. Даже в пижаму переодеваться неохота. Забираюсь под одеяло.

Я снова почти уснула, но фирменные подкрадули Райнера слышны еще с коридора. Мне кажется, он тише двигается днем, нежели когда старается не разбудить.

— Спишь, Белоснежка?

— Уже нет.