— Проход не денется, а меня на секретную станцию могут больше не пустить!

— Я тебе уже в сотый раз говорю: хочешь путешествовать? Вырасти ржавеныша — и можешь хоть в черную дыру прыгать. Я думаю, что сам к тому времени настолько одурею, что лишь подтолкну, — это он поведал уже нам.

— Мордред, не будь занудой. Я одним глазком! Гляну и обратно.

— О прароди… тьфу, ржа. Легче дать, чем объяснить, почему нельзя! — У блондина стало такое забавное выражение лица — усталая обреченность пополам с тщательно скрытым умилением. — Вот что с ней делать?! У нее впереди вечность, а она не может потратить какие-то жалкие тридцать лет на сына. Потом ведь пожалеет. Наверное...

— Потом мы с Васькой будем приключаться вместе! — радостно засмеялась носатая Аида.

— Не дай праро… тьфу на вас! Надеюсь, он будет думать, что ты посторонняя тетя со съехавшей набок кукушкой, — мрачновато пошутил блондин.

— Не будет, я быстренько. А за Васькой пока Виктория присмотрит, она там по уши в младенцах и довольна, как слон. Им с дедом такая терапия на пользу. Ну, ты со мной или нет? — Аида улыбнулась, и ее не слишком красивая физиономия вдруг засияла так, что не ответить тем же было просто невозможно.

— Куда я от тебя денусь, несчастье. — Мордред ожидаемо не устоял, хотя в его улыбке, кроме беспомощной нежности, сквозила еще целая гамма эмоций, самых разных. — Но только на пять минут! И ни секундой больше! И ниоткуда никуда не прыгать вниз головой! Обещаешь?

— Слово!

— Ладно. Показывайте, где тут эта ваша дверь?

— Так ее еще не создали вроде, — задумчиво пожал плечами Мез. — Или вы про то место, из которого мы пришли? Это четвертый ангар.

— Ага, понятно, спасибо, — чуть ли не хором ответили Мор с Аидой.

— Фа-га! — важно поблагодарил и белый птиц.

Колоритная парочка кивнула на прощание и скрылась за поворотом.

Я задумчиво посмотрела на братанов, на своего артефакта и выдала:

— М-да… а я еще считала, что у нас мир чокнутый и все психи. Это, получается, просто не видела, с чем сравнить.

— Мне тоже порой кажется, что самые адекватные жнецы жили на помойке Горгонзолы. Но знаешь, Лали, пусть уж лучше так. Ведь люди могут так дурачиться и демонстрировать свои истинные эмоции, лишь когда чувствуют себя в полной безопасности. А это бесценно.

— Йу-ху! Дверка! — раздался откуда-то издалека ликующий вопль, от которого вздрогнула вся наша компания.

— Но нервы все равно ценнее, — подвел итог мой артефакт. — Так что особняк в фиолетовой спирали становится нашей первостепенной задачей.

Глава 51

Мез

— Хм… вот Гор обрадуется. А кстати. Где Пушишка? — вспомнила Лали. — Мне кажется, они бы с этой носа… Аидой нашли общий язык.

После этих слов мы с Барсом переглянулись и передернулись с одинаковым выражением искреннего ужаса на лицах.

— Чего вы? — не поняла Мастер.

— Пушишка — это девочка с колючками на голове? — уточнил приемный сын Баада. — Да? Бр-р-р… Я считал, что только Ивановы могут быть такими безбашенными, неорганизованными и шумными. Ну и Аида. А тут новый персонаж. Кстати, я скачал этой девице «Камасутру» из сети. А потом что-то засомневался — она вообще совершеннолетняя?

— А ты сам?! — взвыл неизвестно откуда нарисовавшийся рыжий. — Ты сам откуда это знаешь?! Рано тебе еще такие книжки читать и уж тем более раздавать их другим детям!

— Па, — пацан вздохнул и посмотрел на родителя с усталой опаской. Однако опасался он явно не того, что будут ругать, — я тебе просто не все рассказал о том, что артефакты прежнего мира делали с операторами. Поэтому ваше детское пособие по сексу в смешных и сложных позах мне ничего нового не открыло. Я его вообще случайно нашел, когда собирал информацию о способах взаимодействия Мастеров и Оружий.

— «Камасутра» — это пособие по сексу в сложных позах? — уточнила Лали и вдруг захихикала. — Старшой, только никому больше не говори, что это ты Пушишку осчастливил. Гор тебе спасибо не скажет. А то и вовсе отомстит!

— Не только о позах, там больше о духовном взаимодействии в них. Но все равно смешно. А Гор — это Пушишкин оператор? — уточнил Барсик, поглаживая своего недовольного приемного отца по руке, будто успокаивая большого кота. Баад смотрел на ребенка со сложной смесью сочувствия, гнева и беспомощности.

— Ага. И заодно типа новый прародитель в нашем мире. А точнее, половинка прародителя или даже треть. А еще треть — это наш Лесс.

— Понятно… А ты как избежала этой сомнительной чести, мелкая? — хохотнул Барс.