Он не собирался никому показываться — под невидимостью Дамблдор чувствовал себя прекрасно, да и заклинание только усиливало действие модифицированного зелья, разработанного еще Снейпом для того, чтобы хоть как-то избегать Мародеров. Конечно, директор нашел способ сделать так, чтобы мальчик поделился с ним не только рецептом, но и образцом. Вот и пришло время использовать полезную разработку. Эх, надо будет все-таки до него как-то добраться!

Он сосредоточился, взмахнул палочкой, и цепочка его следов на снегу начала прекрасно заметаться другим заклинанием, осталось только поставить заглушающее на скрип снега. На ходу колдовать было не очень удобно, директор отвлекся, и…

В какой момент на него обрушился целый сугроб с ближайшего дерева, он так и не понял. А потом пришлось догонять почему-то слишком быстро идущего лесника. Можно подумать, он девочку нес на руках — ведь поспевать за его скоростью не мог сам директор! Тропа петляла как пьяная, ветки хлестали по лицу, иголки царапали кожу, застревали в бороде — такое чувство, что Запретный лес сегодня был явно против его присутствия.

Альбус быстро взопрел, так что пришлось расстегнуть теплую мантию — совсем забыв, что любая перемена в одежде напрочь отменяет заклинание невидимости. Сообразив чуть позже, что сотворил, он махнул рукой — зелье прекрасно действовало, и хватить этого должно было надолго. Но теперь со стороны было заметно марево в воздухе на месте фигуры директора, а развевающиеся полы мантии, отлетая от его тела, становились полупрозрачными.

Отдуваясь и обливаясь потом, директор наконец добрался до поляны, на которой с удивлением обнаружил серебристую самочку единорога и двух резвящихся около нее светло-золотистых подростков — уже не золотых, как малыши, но удивительным было не это. Единороги не приносят более одного детеныша!

Если бы Дамблдор успел, то понял бы все, но застать превращение маленькой восторженной девочки-метаморфа в чудесное животное он не успел, а потому только молча открывал и закрывал рот. Однако на поляне и в лесу около нее никого не было. А Гоменум ревелио дало какой-то совсем странный ответ, надолго зависнув над ним самим, словно яркий фонарь, так что пришлось побыстрее отменять, пока животные его не заметили.

Директор выжидал, но к единорогам так никто и не подошел, видимо, Хагрид повел Нимфадору в какое-то другое место. Нет, Альбус не собирается их искать, сегодня он по лесу уже нагулялся. В конце концов девочка все равно принесет требуемое!

Но искушение подойти к чудесному животному самому, закравшееся в душу с самого начала, постепенно росло.

К операции «Кровь за кровь» Андрей готовился тщательно и всесторонне, не забыв привлечь всех заинтересованных и не очень лиц. К последним относилась, конечно, дриада — ее-то кровь директора совершенно не интересовала, но после трехсот лет, когда ей не с кем было словом перемолвиться, как с человеком — просто потому, что ее никто на это способной не считал, — в ее сознании произошел явный перелом. Очень полезный перелом, особенно для одного полувеликана и, конечно же, молодого зельевара.

Теперь ее мнением и мыслями искренне интересовались, с ней считались, ее уважали и… любили, наверное. Последнее, правда, оказалось довольно смешным, но эмоции, которые она ловила, были тем свежим и новым, на что она даже и надеяться не могла. Осенина по-своему принялась изучать магов. Ну а что? Ее роще любые знания пригодятся.

В результате Снейп старательно обрабатывал «водой дриады номер пять» травяной сбор для «чая» — не все же дорогому директору психотропными веществами баловаться, и вообще, какой пример тот подал — то и получил. Главное, чтобы понравилось…

Арагог, еще не будучи посвященным в тайну отбора директорской крови, сам спросил, что же такое-этакое готовится, и предложил свои услуги, которые оказались весьма кстати. Потому что как его ни морочь, Дамблдор достаточно силен, чтобы остаться адекватным, а что делает адекватный маг, если у него, например, появляется кровоточащая царапина? Конечно ее моментально залечивает и удаляет все частицы своей крови автоматически, не задумываясь.

А это значило, что кровь надо получить самым незаметным способом. Поломать голову над этим пришлось немало, но когда Арагогушка притащил пару рыхлых бесформенных серых клубков, Андрей возликовал и едва не расцеловал паучище — остановило только то, что не нашел куда.

Снейп, правда, быстро охладил их энтузиазм, проехавшись по «незаметности» таких укусов, но в ответ на это Арагог приволок еще клубок, в два раза превосходящий оба предыдущие, и со словами «всех не перебьет», вручил Хагриду.

— Где ты только берешь столько зимующих комаров? — удивился тот.

— Места знать надо, — щелкнул жвалами Арагог, ухмыляясь, но довольно быстро раскололся: — У меня в пещере еще парочка клубков осталась, но те мелковаты…

— Имеет смысл поменять, — заметил Снейп. — Если директора накроет завесой комарья среди заснеженной поляны, думаю, он просто спалит их всех еще на подлете. И кстати, кто воздух будет греть? И как быстро эти твари оклемаются, чтобы начать кусаться?

Полевые эксперименты заняли еще пару дней, в результате чего на открытых частях кожи Хагрида и Снейпа вспухло немало укусов, превратив эти участки в «нечто в розовый горошек», и был изобретен сильно вонючий бальзам, снимающий зуд от укусов, причем такой, что комары норовили сдохнуть еще на подлете к намазанному. Ниночка хихикала, но исправно тренировалась подогревать воздух так, чтобы уснувшие комары стартовали как можно быстрее. У самого Хагрида, как и у Снейпа, получалось только всех спалить.