Он грустно посмотрел на розовый зонтик. Попробовать все-таки аппарировать, что ли, хотя бы в хижину к себе — теперь-то он ее отлично представляет. Только одному, мало ли что там и как, директор Снейпа, небось, потерял… Может и нагрянуть. Нет уж, нафиг, пусть пока тут полежат, чай не убегут. Вот только что-то надо под ребят подложить, а то еще от воспаления легких лечить придется. И палочку у Снейпа забрать на всякий случай.

Он снова посмотрел на заострившиеся черты бледного лица и вздохнул. Надо ж было так довести мальчишку. Сколько ему? Кажется, двадцать один?

Туристический коврик вышел немного косеньким и словно поюзанным, но Андрей не огорчился, а повторил операцию еще раз, после чего уложил Снейпа, который уже скорчился с Гарри в обнимку — видимо, тоже инстинктивно тянулся к теплу, на двойной коврик, снова прикрыл дохой и поправил брезентовый экран. И пару чурочек перед ними воткнул — теперь к костру не подкатятся. А то мало ли…

А потом взял в руку уже весьма грязный розовый зонтик (покрасить, что ли?), и след его на поляне простыл, а аппарационную воронку заметить было некому. Колдовать палочкой Снейпа он опасался — мало ли, если детские палочки отслеживаются, могут и его.

В дом он едва не ворвался и учинил в нем настоящий обыск. И таки нашел еще какие-то печеньки — самое то мелкому зубки почесать. И рот заткнуть, ага. Хотя вот же, все есть — крупа, молоко… странное молоко только, голубоватое и тара больно затейливая. Зелий, увы, не было никаких. Зато кроме чая нашлась — о чудо! — пригоршня кофейных зерен в самой обычной банке. Андрей улыбнулся — это была Хагридова пригоршня… Не-эт, полувеликан, конечно, демаскирующая фигура, но плюсы налицо. По крайней мере, пока что.

Упихав все найденное в какой-то небольшой мешок, который он давеча повесил у входа, Андрей уже совершенно уверенно аппарировал туда, где оставил своих спасенных.

Гарри проснулся в странном и совсем незнакомом месте. Было тепло, но очень неуютно. Он завозился, сел, начал оглядываться, и ему стало страшно. Мама не отзывалась, а папу он звать не привык. Хотелось заплакать, но страшно было больше… Вдруг придет кто-то, как вот совсем недавно?

Мужчина, который одной рукой обнимал его, крепко спал. Гарри провел ладошкой по его лицу. Не то чтобы он понимал, что к чему, но это был единственный живой человек рядом, и, кажется, это он укрывал Гарри этой теплой штукой. И вообще был теплым. Но твердым… Хотя нет, вот тут ничего. Гарри приткнулся к животу и сердито закряхтел: кричать он не мог — голоса не было, горлышко болело и хотелось пить.

Питье всегда давали взрослые, чаще всего мама. Ну чего он спит-то? Гарри похлопал рукой по груди мужчины, и тот тяжело вздохнул. Гарри попытался его растолкать — но бесчувственный человек больше никак не реагировал, так что в конце концов малыш устал дергаться и, кажется, смирился со своей участью, тихо пристроился рядом, а когда потянул ветерок, подлез под теплую руку и горько всхлипнул, в последний раз позвав мать.

Именно это увидел пришедший наконец в себя Северус Снейп…

Черные глаза уставились в ярко-зеленые, а потом Северус услышал еще один всхлип, что-то похожее на «мама», и почувствовал, как его обнимают…

Душещипательный момент обнулило приземление Хагрида едва не в костер — пусть он и только тлел уже, но углей оставалось прилично.

— О! — радостно провозгласил тот. — Подружились, сиротинушки? Эх, бедолаги, Северус, помолоть сумеешь? — и протянул ему банку с кофе.

Видеть, как в совершенно офигевшего Снейпа вцепился клещом Гарри, было забавно, но объясняться все равно придется — это по лицу Снейпа прочесть можно было легко, да Андрей и сам понимал. И пока тот не задал вопросов, объявил:

— Сначала еда, потом разговоры.

Рис на костре варится не так чтоб быстро, так что поговорить все же пришлось. Прежде всего потому, что пришлось возвращать Снейпу его палочку. Ох, как он на него посмотрел! Андрей даже счел необходимым объясниться. Северус вскинулся:

— И ребенка бы тут бросил? Я, конечно, сволочь, но не настолько же!

— Я рад, — просто ответил Андрей. — Прости, Северус, но я ведь тебя не так чтобы хорошо знаю.

— Тогда какого ты…

— Ох, ладно. Расскажу, какого. Только слово дай, что палочку даже доставать не будешь.

Снейп, периодически косящийся на пристроившегося у него на руках Гарри, смотрелся забавно, но в этом было что-то правильное. Очень правильное… Если бы тот не встрепенулся вдруг и не заявил, что ему надо к Дамблдору. Хагрид нахмурился:

— И зачем тебе к нему?

— Я должен! Я ему обещал!

— Что обещал? — терпеливо поинтересовался Хагрид.

Снейп набрал побольше воздуху и, видимо, осознав наконец, что именно его тогда угораздило сказать, выдохнул: