— Бер, ты в порядке?

— Еще и голос, — с тоской произнес Бер, — сначала нос, затем глаза, а теперь еще и уши.

— Бер?

— Нет, ты подожди. Подожди минуту, я сейчас, я быстро. Это просто последствия взрыва. Или удара по голове. Или и того, и другого.

— Бер, — тяжело вздохнула я, — глаза не обманывают тебя. И уши тоже. И нос.

Бер в удивлении распахнул глаза, но, увидев меня, вновь издал короткий смешок.

— Ну как же не обманывают-то? А это тогда что? — Бер сначала указал на меня, но, увидев недоумение, отразившееся на моем лице, руками изобразил на себе грудь. Притом такую грудь, какой у меня в жизни не было.

Я тяжело вздохнула. Кажется, освободят мои руки не скоро. А ведь мне еще объяснять ту связь, что образовалась между нами. Вот как ему сказать, что теперь я его сестра? И как мне рассказать, как именно я напоила его своей кровью?! Как? Не знаете? Вот и я слабо могу себе это представить. А ведь объяснять в любом случае придется.

— Что это тогда, ты мне скажи, — продолжил Бер, — что? Если у меня не травма головы, тогда почему я вижу это? Почему тогда твой голос так странно звучит? Почему тогда мое обоняние улавливает то, чего не может быть? Почему?

— Потому что я девушка, Бер. Я — девушка.

Уже больше двадцати минут мы шли с Бером по лесу, при этом оборотень, обычно болтающий без умолку, не произнес ни слова с тех пор, как узнал о том, что я — девушка.

И это не могло не напрягать.

Я бы даже пожалела о своем решении рассказать все Беру, если бы не знала, что он все равно бы узнал правду. Таково свойство кровной связи — Бер теперь меня может узнать под каким бы обликом я не скрывалась. Даже амулет здесь был бессилен — я об этом узнала от той, кто мне этот самый амулет и вручил.

Точнее, это она рассказала мне об этом факте. Именно тогда, кстати говоря, я и заинтересовалась кровной связью, что, в свою очередь, привело меня к способам, благодаря которым можно передать силу от одного мага к другому.

Так что скрывать правду от оборотня я не видела смысла — стоило бы ему только прийти в себя, как он тут же понял бы, что я — не та, за кого выдавала себя все это время. Более того, моя ложь могла бы лишь ухудшить и без того нерадостное положение.

Вот только, несмотря на то, что я понимала, как Беру нелегко принять такие новости обо мне, я все равно была расстроена его молчанием. Эта тишина… она угнетала. Я даже порывалась несколько раз начать разговор, но вовремя умолкала, понимая, что не имею ни малейшего представления о том, о чем сейчас можно вообще сказать.

Казалось, стоит мне только произнести слово, и это хрупкое равновесие будет разрушено.

И все же молчать больше я не могла.

— Ничего не хочешь спросить? — неуверенно произнесла я.

Мне показалось, что это самое нейтральное, что я могу произнести. По крайней мере я считала, что этот вопрос не вызовет у Бера никакую бурную реакцию.

Вот только я ошиблась.

— Спросить?! Спросить! Вот ты, — Бер, замерев на мгновение, резко обернулся ко мне и возмущенно произнес, — ты сейчас серьезно? Да у меня тысяча вопросов! И я понятие не имею, о чем спросить в первую очередь!

— Спрашивай о том, что приходит на ум, — пожав плечами, осторожно произнесла я.

— И ты ответишь правду? Как мне понять, — неожиданно горько произнес парень, — что ты говоришь правду? За все эти годы… за все то время, что мы знакомы, ты вообще хотя бы раз говорила нам правду?

— Я никогда не лгала вам. Никогда не обманывала. Лишь в одном я солгала — в том, что я — парень. Но пойми, я не могла иначе!

— Не могла? Мред, Андр, я вообще не понимаю, для чего это было нужно! Для чего было все это? Зачем?

— Арина, — прикрыв глаза, с тоской произнесла я.

— Что?

— Арина. Мое настоящее имя — Арина. Андр — это имя моего рода.

— Арина… Ладно. Хорошо, но… Погоди. До меня только сейчас дошло — это же была ты? Там, в Сентиорских лесах, это была ты? Ну конечно ты — иначе и быть не может. А мне до этой минуты даже и не верилось в то, что говорят парни. Думал, им привиделось. Разве такое возможно — чтобы девушка, в одиночку, смогла закрыть прорыв. А потом еще и сбежать от троих хорошо подготовленных воинов. А ты… Да, ты бы мог… могла это сделать.

— Да, это была я.

Бер, казалось, после вспышки гнева и обиды, неожиданно успокоился. Он уже не смотрел враждебно, нет, он смотрел с каким-то любопытством. А потом он… заржал.

Серьезно, это было мало похоже на смех. Оборотень вдруг схватился за живот и начал оседать. Я даже успела испугаться, пока не услышала громогласный смех, который, казалось, долетал до самых отдаленных уголков леса.

— Я не могу, — утирая слезы, с трудом произнес сквозь смех Бер, — да я еще легко отделался. Мред, а Кирсен-то решил тебя замуж позвать. Вот умора.