Девид поклонился и протянул свиток пергамента. Джессамин посмотрела на послание с крупным почерком ее отца.

— Он хочет, чтобы я доставила Пятые Таланты в Кристальную гавань.

Искра интереса появилась в глазах Девида, его глаза из ореховых стали зелеными, потом черными. Его нос на миг стал выпирающим, как у лорда Обера.

Джессамин смяла записку в кулаке, стараясь не показывать тревоги. Ее отец не знал, как опасны были Пятые Таланты. Она не хотела доставлять сто непредсказуемых суперсолдат в свой город.

Но они воевали, и если обсидианцы уже посылали больше отрядов, они могли нуждаться в Пятых Талантах, защищающих столицу. Джессамин подавляла желание использовать их, но ее отец не знал об этом.

«Нельзя использовать Пятых Талантов. Ты знаешь, как их создали, Джесса».

Голос Мики был ясным в голове Джессамин, словно она стояла рядом. Мика верила, что использование Пятых Талантов вело к погибели, и они не смогут вернуться с этой тропы. Джессамин не была так убеждена, что все развалится, если она отправит этих людей биться в пару сражений, но она не хотела отдавать их отцу.

— Девид, подготовь своих людей к плаванию.

— Мы отправимся в столицу?

— Пока нет, — она повернулась к Эмиру. — Я хочу, чтобы вы нашли самое уязвимое место в нашей защите, где обсидианцы ударят дальше. Туда мы отправимся.

Эмир отсалютовал не так скованно, как раньше.

— Да, ваше высочество.

Джессамин ждала Мику и Калеба уже долго. Она думала, если они уничтожат формулу, она сможет противостоять использованию существующих Пятых Талантов. Но вдруг враги уже варили зелье? А если больше людей умирало, потому что она сдерживалась?

Она не могла дать врагам продолжать наступление. Может, был и другой способ победить, не только эти сто непобедимых человек.

Глава четвертая

Мика проснулась с пылающим лицом. Казалось, огонь был в ее лице, и один уголь горел над левым глазом. Она застонала.

— Тише, Мика.

Ее глаза открылись от знакомого голоса.

Она лежала на спине, потолок был с открытыми деревянными балками над ней. Глаз опух, она им не видела, и половина мира была во тьме. Она повернулась на бок, чтобы увидеть, кто говорил.

Ее брат Эйден сидел на пятках рядом с ней, широкие плечи закрывали от нее комнату. Она лежала на грубом деревянном полу, ладони были связаны веревкой перед ней. Кто-то снял ее сапоги, оставив ее в шерстяных носках.

— Что случилось?

— Ты мне расскажи.

Мика смотрела на лицо брата — тяжелая челюсть, сморщенный лоб, сдвинутые брови. Таким разозленным она его еще не видела. Эйден был добрым и веселым, он всегда улыбался и хлопал сестренку по плечу, когда не дразнил ее, конечно. Но темный огонь мерцал в его глазах, и глубокие морщины тревоги на лице делали его на десять лет старше.

Мика села так быстро, что голова закружилась.

— Обсидианцы! Вы их поймали?

— Тех, кому ты передавала информацию?

— Что?

— Как ты могла, Мика? — Эйден встал и стал расхаживать по комнатке, как злой бык в загоне. — Не верится, что ты могла так делать.

— Я не передавала инфор…

— Мы поймали того предателя-аристократа и следовали за его подельником до места встречи с обсидианцами. Представь мои ощущения, когда тебя вырубили, и твое лицо стало моей сестрой?

— Я была…

— Хорошо, что у тебя шишка на голове, или капитан Брокдиер тебя узнала бы.

— Вы поймали обсидианцев или нет?

— О, не переживай, — прорычал Эйден. — Твои друзья уплыли в море. Если ты дала им информацию, которая…

— Эйден! — закричала Мика.

— Что?

— Так те двое пересекли границу Обсидиана?

— Они были в лодке, когда мы до тебя добрались. Я вытащил тебя из воды, не дал утонуть. Чуть не бросил, когда понял. Что ты сделала.

— Я не передавала им информацию, — сказала Мика. — Я пыталась остановить их!

Эйден моргнул, на миг показался юношей, который нечаянно поломал любимое кресло мамы проступившей силой Мышц. А потом он сдвинул густые брови с подозрением.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому что я твоя сестра, — сказала Мика. — Не верю, что ты думал, что я предавала империю.