Моя фальшивая супруга быстро смекнула что к чему и крайне печально всхлипнула.

— Милый, мы и так не покупаем мне практически ничего! Я же всё-таки баронесса! И должна соответствовать статусу… — она надула губки и скривила самое скорбное выражение лица.

Я взял её руки в свои и прижал к губам, выдавливая скупую мужскую слезу.

— Любимая, я такое ничтожество… Не могу оплатить тебе даже такой малости, как украшения. А ведь ты достойна королевских бриллиантов, моя любовь. — громким шёпотом надрывался я, радуясь, что пусть и в шутку, пусть для конспирации, но я могу ей сказать такие важные для меня слова.

Она смахнула несуществующую слезинку и приложила свою маленькую ладошку к моей щеке. Если бы я не знал, что она играет, я бы точно поверил… В этот момент её глаза светились любовью и таким теплом, что горло перехватило.

— Я верю тебе, любимый. Не бери в голову, это всё мелочи. Главное, мы любим друг друга. — и всё-таки смутившись быстро и уже громче добавила. — Правда, нужно спешить, я очень хочу новый гребень, а то в старом только три зубца осталось и его мне покупал ещё покойный папенька.

Я уже откровенно давился смехом. Вот загнула, егоза.

Мы чинно проследовали мимо того странного типа, который ни на миг не прекращал внимательно слушать наш разговор, и удалились из трактира.

Обратно мы вернулись уже поздно вечером, когда все торговые лавки закрылись, а мы закупились всем необходимым, потихоньку скидывая вещи в портал, чтобы не привлекать к себе внимание большими пакетами.

Глаза Киары светились от счастья, ведь оказалось, она и правда мечтала о новом гребне. Который я решил ей подарить. Красивый, тонкий, резной, выполненный из серебра с россыпью сапфиров, лунного камня и горного хрусталя, прозрачного, как слеза.

Он был как сама Киара. Такой же утонченный и неоднозначный, с внутренней силой, которую успешно скрывает маска милой девушки. Ведь в его ручку был встроен тонкий кинжал, который проходил как раз внутри основания для зубцов. И в одно мгновение, безобидная безделушка, превращалась в смертоносное оружие.

Так и Киара была сильна и уверена в себе, но все вокруг видели безобидную девушку, на вид — подростка. И только я видел, какая она сильная юная женщина. Знающая кто она и чего хочет.

Хотя, возможно, она ещё сама этого не понимает, но она уже перешла в тот возраст, когда стала привлекать внимание не только безусых юнцов. И это изрядно действовало на нервы. Ведь я не имел права называть её своей.

Ещё один день подходил к концу. А настоящая пытка её близостью была впереди. Уже какую ночь подряд мне сложно уснуть, понимая, что только руку протяни, и я смогу заключить её в объятья. Но нельзя. И от этого хочется выть волком.

Кажется, когда-нибудь я пошлю всё к Шерразу и сделаю то, о чём так мечтаю… Но не сегодня. Пусть девочка отдохнёт и наберётся сил. Впереди ещё трудный путь…

А я успею завоевать её любовь.

Но сегодня, спи, моя душа… Спи…

Легонько провел кончиками пальцев по щеке мирно спящей девушки и поцеловал в висок.

Спи. А я буду охранять твой сон.

Киара.

Когда я проснулась, Риалана уже не было в комнате. Я осторожно выглянула из-за занавески, что окружала мою кровать, и удостоверилась, что нахожусь в помещении одна. Небольшая комната в простом деревянном трехэтажном здании была освещена лучами яркого полуденного солнца. Одна кровать, пара стульев, небольшой столик для еды. Напротив кровати ещё одна дверь, в ванную.

Помнится, вчера мы поднялись на второй этаж, потом повернули налево и шли до самого конца коридора. Значит, находилась я в угловой комнате. Сюда практически не долетали ни звуки, ни запахи с первого этажа.

Я расслабленно откинулась обратно на подушки. Проверила зов. На месте и постепенно с каждым днём усиливается. Значит, мы приближаемся. Это очень радует.

Но вот что меня беспокоило, так это то, что Риалан был пасмурнее тучи, когда думал, что я не вижу этого. Если ему так не нравится со мною возиться, мог бы не ехать, а отправить Криса.

От обиды глаза защипало от непрошенных слез. Я, в конце концов, не просила быть мне нянькой. Сам напросился.

Ещё эти его перепады настроения и странные взгляды, которые я не могла понять. Зачем он был так внимателен ко мне и нежен…? Зачем весь этот спектакль, если он меня не выносит? Вспомнила, как стояла, оглушенная шквалом эмоций от всего одного лёгкого касания его губ к моим рукам, не в силах и слова вымолвить. Как спирало грудь, лёгкие горели и отказывались дышать…

Дверь тихо скрипнула, я притаилась, украдкой стирая слезинки и стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Когда же занавеска легонько отодвинулась, решила притвориться спящей. Разговаривать с объектом моих переживаний не хотелось совершенно.