Элак вздохнул.

— Удивительно умная девочка, — продолжал грифон, — И скажу тебе по секрету, она-то куда больше сестры достойна занимать трон.

Пан уже чувствовал, что философ собирается обрушить на него непосильный груз меотийской истории. Нестор оказался по-стариковски болтлив и обидчив. Стоило Элаку отвлечься от хитросплетений придворных интриг и сложных отношений в царской семье, как грифон немедленно надувался и начинал с презрением ругать молодежь, невосприимчивую к урокам прошлого.

Через час блуждания в темноте по горному лесу мальчик-пан знал по именам всех родственниц и советниц Тиргитао, ее мужей, любовников, шутов и кастратов, родословную каждого и пересечения в их гороскопах, которые Нестор обожал составлять для всего двора.

— … и поэтому я уверен, — торжествующим голосом заявил грифон, — что Бреселида в один прекрасный день получит корону, а вместе с ней и еще кое-кого, о ком я тебе говорить не буду. — он загадочно умолк, наслаждаясь впечатлением, которое должны были произвести его слова.

«Ну и не надо, — подумал Элак. — Сам я его что ли не видел?» Пан не стал распространяться о своей способности проникать в мысли людей. Тайна букового леса явно была не по зубам философу.

— Слышишь? — юноша застыл, вытянувшись в струну и предостерегающе подняв руку.

— Что? Где? — захлопал крыльями грифон. — Ничего не слышу.

— Я тоже. — побагровел Элак. — Теперь не слышу! Да закрой ты клюв хоть на секунду!

В наступившей тишине до спутников явственно долетели отзвуки далекого разговора. Ветер доносил грубые мужские голоса, и Нестор помимо своей воли поежился, наконец, ощутив угрозу, которую уже давно всей кожей чувствовал Элак.

Пан припал к корням ближайшего дерева и крадучись двинулся на шум. «Лучше бы ему лететь,» — думал он о Несторе. Но грифон, не привыкший к разведке и от сытой пищи в городе давно забывший, как подкрадываются к добыче, даже не подумал взмыть в воздух, где мог сойти за большую птицу. Он шумно ковылял сзади, и Элаку казалось, что за его спиной по земле волокут громадную ветку.

Вскоре лазутчики увидели отсветы огня и ощутили сильный запах дыма. Несколько костров освещали внутренность глубокой воронкообразной пещеры в склоне горы. Корни кустов держи-дерева цеплялись за ее каменистые края. Плотное кольцо растений образовывало вокруг укрытия прекрасную защиту от посторонних глаз.

— Сиди здесь. — приказал Нестору Элак. — Я подползу к краю. Упаси тебя боги соваться в колючки. Поднимешь шум, и нам крышка!

Не позволив грифону возражать, юноша пополз в глубину кустов, и Нестор готов был поклясться, что ветки страшного держи-дерева сами поднялись, чтоб пропустить Пана внутрь, не оцарапав его кожу. Нахохлившись грифон сел на землю и стал похож на большой камень.

Элак тем временем подобрался к самому краю и заглянул вниз.

Разбойники сидели вокруг трех главных костров и еще по крайней мере шести мелких огоньков, на которых они ничего не готовили. Просто подбрасывали ветки для освещения. Веселое пламя плясало на серых неровных стенах каменной воронки. Здесь лесные скитальцы устроили себе лежбища, набросав соломы в выбоины и ниши.

Иные укрывались шкурами, на других еще сохранились остатки одежды из тканей. Кое у кого были дорогие плащи — добыча недавних грабежей — и даже сандалии. Остальные ходили босиком. Но оружие имелось у всех.

Элак насчитал человек 50 крепких загорелых мужчин с косматыми давно не стриженными бородами и гривами немытых волос. Они были так грязны, что раньше Пан сказал бы: походили на животных. Теперь он никогда бы так не выразился. Только человек, попав в лес, толком не умеет за собой следить. Кто видел оленя в коросте? А вшивых медвежат?

— Что ты хочешь нам доказать? — грохотал рослый детина в драной тунике и дорогом кожаном поясе с золотым теснением. Повелительный тон выдавал в нем вожака. — Чего ты ждешь, Эвмил?

Он обращался к черному костлявому мужчине с крючковатым носом и близко посаженными глазами.

— Мы не можем здесь сидеть без дела и ждать неизвестно чего! Нам надо добывать себе пропитание!

— Я привез вам еду. — с едва скрываемым раздражением возразил Эвмил. Он походил на недовольного всклокоченного ворона, готового вот-вот ринуться в драку. — Оружия у вас навалом, одежда тоже найдется. Зачем же грабить поселок?

— Мои люди засиделись без дела. — угрюмо гнул свое вожак. — Мы не подыхать сюда пришли!

— Верно! — зашумели вокруг. — Цемесс богат! Он давно намозолил нам глаза! Сидим тут, когда могли бы сорвать яблочко и схрупать!

— На черта вам сдались полсотни глиняных лачуг? — выпрямился черный. — Вы за неделю проедите все, что там награбите. Зато раньше времени обратите на нас внимание.

— Когда оно придет, твое время? — передразнил его кто-то из разбойников.

— Раньше — позже, какая разница, раз мы взялись потрошить баб и забирать все, что нам причитается?! — заключил вожак. — Завтра же спустимся к деревне. Там одного скота на лодку золота. Кочевницы — не помеха, их мужики нас поддержат, я думаю.