Шрифт:
– Нет.
– Они исправны?
– Да.
– Почему же они ничего не видят?
– Потому что вокруг ничто.
– Это возможно?
– Нет.
– Не кажется ли тебе, что здесь противоречие?
– Здесь явное противоречие. Но я не могу его постигнуть. У меня не хватает информации.
– Можно ли объяснить наше положение тем, что мы находимся вне вселенной?
– Такое предположение все объясняет. Но оно лишено смысла.
– Почему?
– Потому что нельзя превысить скорость света.
– А почему нельзя превысить скорость "света?
– Это одна из фундаментальных истин и граничных условий моего программирования.
– А ты можешь вообразить себе, что мы все-таки превысили скорость света и обогнали расширяющуюся вселенную? Можешь ли ты логически рассуждать на основе такой посылки?
– Нет. Потому, что это невероятно.
– Ты не можешь оперировать с невероятным?
– Я ведь машина. Невероятными категориями мыслят только люди.
– Ну хорошо, допустим. А что там, за бортом?
– Ничего.
– Ты вкладываешь в это слово какой-то смысл?
– Лишь постольку, поскольку все приборы ничего не регистрируют.
– А насколько вероятно то, что за бортом действительно ничего нет?
– Совсем невероятно.
– Так как же?
– Повторяю. Сущность этого противоречия я не могу постигнуть.
– Что показывают хронометры?
– Ничего.
– Значит, времени нет?
– Это исключено. Все совершается во времени.
– Ага! Ясно! Опять противоречие, которое тебе не по зубам?
– Да, противоречие. Только зубов у меня нет.
– Это я фигурально... Включи свой ассоциативный блок.
– Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до него нос не дорос.
– Что будет, если я вылезу наружу?
– Не знаю.
– Знать - это твоя обязанность.
– Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия же, существующие за бортом, мне не известны.
– Я погибну?
– Не знаю.
– Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.
– Посылка и следствие лишены смысла. Время неуничтожимо, а биологические объекты смертны.
– Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный окостеневшими догмами!
– Ты приказываешь мне отключиться?
– Нет. Отвечай, если можешь.
– Верить в чудеса свойственно только людям.
– Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?
– Нет.
– Почему?
– Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения условий.
– Но ведь за бортом нет пространства!
– Пространство, как и время, неуничтожимо.
Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она будет твердить одно и то же.
– Долго ли я смогу еще просуществовать?
– Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически замкнутую систему.
– Ну и что?
– Отсюда единственным условием, ограничивающим время существования, является естественная биологическая смерть объекта.
– Но это во времени... А вне его я бессмертен... Можешь не отвечать. Я знаю, что ты скажешь.
Подумать только, я бессмертен! Смертный человек обрел бессмертие! Но какою ценой!.. Я не хочу этого! Это вечность памяти, а не человека. И даже за память нельзя поручиться... Ничто разъедает ее. Девственный обнаженный мозг в банке, поставленный в темный звуконепроницаемый термостат... Термостат!
– Какая там температура?!
– мне кажется, что я кричу.
– Термометры не показывают никакой температуры.
– Значит ли это, что они показывают нуль Кельвина?
– Нет. Они ничего не показывают.
– Мне это непонятно.
– Мне тоже.
– А чего тут не понимать, дурацкое существо! Нет вещества, нет движения, откуда же взяться температуре?! Все просто, как дважды два. Нигде ничего нет.
– Это невоз...
– Заткнись!
Если бы я верил в бога, мое положение было бы крайне затруднительным. Я не мог бы молиться. Ведь и бог немыслим вне времени и пространства. Мои молитвы просто не дошли бы до него... Впрочем, все это чепуха. Любые молитвы никогда не доходили до бога. Мое же положение не становится менее скверным из-за того, что я атеист. Хотел бы я посмотреть на бога в этих суперрелятивистских условиях.