– Какое-то дефективное мышление, - сказал Михаил.

Они задавали десятки задач по определению объемов пирамид, конусов, кубов, но каждый раз плато упрямо сообщало длину ломаной линии, окаймляющей основание стереометрических фигур.

День близился к концу.

– Хватит на сегодня, - сказал Ян.
– Пойдем...

– Послушай... А что, если оно двухмерное?
– спросил Михаил, когда они подходили к ракете.

– То есть как это?

– Я подумал об этом, как только увидел следы.

– Но почему?!

– Ты же сам заметил, что оно не может пересечь границу... А потом... потом ему недоступна стереометрия.

– Но и на плоскости оно решает только задачи, связанные с периметром.

– Вот именно! Для него недоступно понимание площади.

– Чушь!

– А ты, ты сам можешь увидеть хотя бы простейший куб сразу, со всех сторон?

– Могу.
– Ян остановился.
– Впрочем, погоди...

– В том-то и дело. Ты никогда не увидишь больше трех граней! А теперь вообрази, что это плато - плоская вселенная двухмерных существ, которые не только не могут передвигаться в третьем измерении, но даже не способны его вообразить. А вот мы с тобой, нормальные трехмерные парни, попав на плато, тоже вступили в их мир. Понимаешь?

– Так вот откуда контур! Всегда только контур. Мы для них лишь подошвы, плоскости, непосредственно соприкасающиеся с плато... Да, но почему им недоступно понятие площади плоской фигуры?

– Потому что эта фигура замкнутая! Они же способны видеть или еще как-то ощущать одни линии, лежащие на их плоскости. Любой предмет представляется им только в виде линий. У них не может быть понятия фигуры. Ведь для этого им бы пришлось хоть чуть-чуть приподняться над плоскостью, а это значит уйти в третье измерение. Если вообразить, что одно из этих существ поднимется над плоскостью, то оно совершенно уйдет из мира других ему подобных существ, скроется, исчезнет неизвестно куда. Понимаешь?
– Он почти кричал.

– Выходит, что когда мы убирали с плато предметы или передвигались сами, то тоже исчезали для них самым непостижимым образом?

– Конечно!

– Черт возьми! Тогда понятно, почему приборы вели себя так странно. Если нет глубины, бурение теряет всякий смысл. И прочность тоже. Ведь все это атрибуты трехмерного мира.

– Вот-вот, - перебил его Михаил.
– Центр фигуры для них совершенно недоступен! Его просто не существует в их мире, поскольку и самую фигуру, такой, какая она есть на самом деле, они увидеть не в состоянии.

– Это же страшно интересно... даже если ты ошибаешься! Как жаль, что пора улетать!

– Меня беспокоит одна мысль, - тихо сказал Михаил.
– Об этом даже думать неприятно... Что, если где-то есть какие-то другие существа, которые так же непостижимы для нас с тобой, как мы для этих... двухмерных?