Неужели настолько все очевидно, думает Самохин, и сам же себе отвечает – конечно. Звонки сейчас почти обесценились, уступив место километрам текстовых сообщений в сети. Так что да – если уж кто-то звонит, не имея на то привычки, то логично, что-то точно случилось.

– Ну… – мнется Мирон и вздыхает, ковыряя кончиком пальца отверстие в перфорированном сиденье скамейки. – Я с дедом поссорился и из дома ушел.

Юра аж присвистывает по ту сторону трубки.

– Давно? Ты где сейчас вообще? – сразу волнуется Терехов.

– На остановке сижу. Мне пойти некуда, – тихо признается Мирон и понимает, как ничтожно он звучит, аж расплакаться хочется от самого себя, правда, скорее от отвращения, что теперь так не по-пацански совсем раскисает. Сам виноват, что сорвался, пусть дед и довел до ручки. Но ведь подождать можно было, план какой-никакой подготовить, чтобы не в пустоту сбегать, а соломку подстелить, раз уж падать собрался.

– Эй, бро, а ну прекрати это, – тут же отвечает Терехов. Наверное, будь тот рядом, сейчас за плечо потрепал бы, чтобы дух боевой поднять. – Ты давай, это, приезжай пока ко мне, а дальше разберемся, что делать. Идет?

– Юр… – Самохин хлюпает, пытаясь сдержать ускользнувшую из носа соплю. Нытик, всю браваду и храбрость в кабинете деда, видать, и растратил. – Спасибо. Извини, что я вот так позвонил и сразу проблемы свои на тебя скинул.

– Да брось, ну правда. Чужие, что ли, – успокаивает Юрка, и Мирона захлестывает волной благодарности и желанием Юру крепко обнять. – Я тебе адрес сообщением скину. Доедешь сам?

– Если объяснишь. И лучше на метро, наверное. Я в автобусах плохо шарю, Юр, – стыдливо признается Мирон. Вот же к жизни не приспособленный. Как бы ни жилось с дедом, а к наличию тачки с водителем быстро привык. Ты сказал – тебя отвезли.

– Та-а-кс, – тянет Терехов. – Короче, жди меня, я сам тебя заберу, а то еще потеряешься, ищи тебя потом по всему городу, – усмехается он. – Родаки на дачу на электричке поехали, поэтому возьму батину машину, он не против, когда я за руль сажусь.

– Юр, да я на такси тогда лучше, не парься. Я и без того тебя уже напряг, – говорит Мирон. Перед Юркой жесть неудобно. Как еще не послал. И прав был бы.

– Денег много? Вряд ли дед тебя с приданным за порог выставил, – справедливо замечает Юрка. Он вообще сегодня до жути догадливый. – Диктуй адрес, короче.

Мирон не спорит. Ни сил, ни желания нет, да и Юра, если бы помогать не хотел, точно предлагать бы зазря не стал. Да и Мирон ему сам позвонил поплакаться, нечего теперь кочевряжиться.

Дом у Юрки не дедовские хоромы, конечно, но гораздо уютнее, по-семейному. Забрав у Мирона сумку, Юра бросает ее в свою, видимо, комнату и спрашивает:

– Есть-пить хочешь? Или в душ, может, или поспать? – и сам зевает, а Мирон вспоминает, что он же его после работы в ночь разбудил.

– Ну…

– Да не стесняйся, Мир, – Терехов шлепает его по спине и легонько толкает в направлении кухни. – Маман мне тут еды оставила, как на случай апокалипсиса.

– Тогда ладно, – расслабляясь, Мирон даже улыбается. Мирная обстановка точно действует на него благотворно.

За обедом Мирон рассказывает Юре всю историю с начала, но Терехов едва удивлен. Он еще мелким просек, что с дедом Мирона шутки плохи, хоть сильно о Леониде внук и не распространялся. Для начала Юрка без проблем предлагает у него кантоваться, пока с дачи домашние не вернулись, а потом, мол, и на матрасе на крайняк в его спальне ночевать можно. Только совесть Мирону не позволяет. Он уже основательно обязанным себя чувствует. Так что сходятся на сроке до приезда родителей Юрки.

Проверив бумажник, Мирон насчитывает всего-то три тысячи, а на балансе личной карты, к которой у деда, к счастью, нет доступа, висит без малого пятнадцать штук. На второй карте счет уже заблокирован. Оперативно дедуля сработал. На такие запасы он может от силы снять комнату в старой хрущевке или того хуже – в обшарпанной коммуналке.

Вечером он пытается быть Юрке максимально полезным, но в итоге только моет посуду, едва не разбив тарелку, когда та выскальзывает из мыльных рук, а после душа помогает застелить постель, где ему предстоит ночевать первое время своей новой бомжатской жизни.

На следующий день Юрка уходит на встречу с друзьями, куда зовет и Мирона, наверное, чисто из вежливости, так что Самохин отказывает. Еще и развлекать его Терехов уж явно не обязан. Вместо этого Мирон просит ноутбук, сообщая, что хочет искать работу.

Вернувшись часа через три с половиной, Юрка находит Самохина в том же положении, в каком того оставлял – за компьютером. Тот сидит, ноги поджимает, упираясь голыми пятками в край мягкого стула. На столе пустая кружка и фантик от конфеты.