— Я осторожно, — заверил он ее и, глядя, как Маша разрумянилась и начала зевать в кулачок, спросил: — Что-то наша крошка раскраснелась.

— Впечатлений много, да и дневной сон пропустила. Пора домой. — Оля встала, подхватила разморенную сестру на руки и попросила: — Артём, с вещами помоги, пожалуйста.

Но он решил по своему и сам не заметил, как протянул руки к мелкой:

— А ко мне пойдешь, принцесса?

Маша восторженно пискнула «Да!», но еще до того как перебралась к нему, вмешалась Ольга:

— Так, — протянула она строго, — все принцессы во дворцах обитают. А мы, — смерила Лавра негодующим взглядом, — простая серая масса — в квартирках. Так что нет, ваше мажорское величе…

Артём с тихим смехом наблюдал, как Оля ловила свою челюсть, глядя на Машу. Та довольно уютно устроилась на руках большого Лавра, обняла его за шею и прижала к себе подарок. Оле осталось только вцепиться в покупки и что-то раздраженно пробурчать себе под нос.

— Нам на остановку, — напомнила ему Медведева, краем глаза заметив, что они шагают в противоположную сторону. А после ее ошпарило — в мозгу, словно каленым железом отпечатались слова Лаврова «Что-то наша крошка раскраснелась». Наша крошка?!.. Что он имел в виду, интересно?

Когда Лавр остановился у темного «Шевроле» с четырьмя дверями, Оля застыла и отрицательно покачала головой.

— Артём, пожалуйста, нет.

Он снял машину с сигнализации, открыл заднюю дверь и спокойно произнес:

— Тихо садись и не привлекай лишнего внимания. Все должно быть естественно и постепенно. Тем более это другая машина.

— О! — хохотнула Оля. — Да ты не ту профессию выбрал. В тебе погибает психолог.

Он окинул ее горящим взором:

— Тебе лучше умолкнуть, иначе я знаю, как закрыть твой чудесный ротик.

Щекам Оли стало жарко. Она вспомнила послевкусие его поцелуя и снова задрожала. И пусть тогда она ему не ответила, все равно было приятно и волнительно. А если бы ответила?.. Блин, умеет он ее смутить. А она-то скудоумная надеялась, будто у нее иммунитет перед такими вот мажорами.

— Здесь дети, и ты не посмеешь, — она забавно сморщила нос и высунула язык.

— Вот ведь отрава, — пробубнил он.

Оля уселась на удобное заднее сиденье, Артём уложил шумно сопящую Машку ей на колени, захлопнул двери, спрятал покупки в багажник и сел за руль. К изумлению и радости Ольги сестру быстро сморило. Пока ехали, она рассеянно гладила ее по голове, и замечала в зеркале заднего вида внимательный взгляд серо-голубых глаз Лаврова. Краснела и смущенно опускала глаза. Сегодня он не такой, как в окружении своих друзей. Совсем другой. Настоящий, что ли. Или наоборот умело играет? Ей не понять.

Когда подъехали к подъезду, Маша проснулась также внезапно, как и уснула и сонно огляделась. Машина остановилась. Артём вышел из салона, достал пакеты. Дверца открылась, и Машу встретили сильные руки хозяина авто.

— Бери вещи, я вас провожу, — сказал он, подождал, пока Ольга выбралась на улицу, подхватила сумки, и включил сигнализацию.

Девушка подозрительно прищурилась:

— А ты не треснешь от такой любезности?

— Я все еще знаю, чем закрыть твой рот, — он многообещающе выгнул черную бровь и, окинув девушку с ног до головы жадным взором, раздул ноздри.

— Вот еще! — фыркнула она, придерживая дверь.

В лифте Ольге стало невыносимо жарко и тесно. От потемневших глаз Артёма в груди растеклась какая-то кипящая лава, уши и щеки стали пунцовыми. Ей почудилось, будто он слышал, как гулко стучало ее сердце. Сегодня он удивил ее своим терпением и вниманием, это однозначно. Какой же он на самом деле, этот Лавр?

У двери Артём осторожно опустил Машу на ноги, легонько тронул кончик ее носа, и двинулся было обратно.

— Может, чаю?

На секунду он застыл, услышав тихую фразу. Развернулся и подозрительно прищурился. Показалось? Однако Оля открыла двери, пропустила Машу и выжидающе выгнула брови.

— А вот ты от такой любезности не треснешь?

— Ты провозился с нами полдня. Должна же я как-то тебя отблагодарить. Почему бы не чайком с…отравой? — лукаво хмыкнула она.

Артём коварно и обольстительно улыбнулся, умышленно остановился рядом с девушкой, коснулся своей грудной клеткой ее груди и весело расхохотался, когда она вжалась в дверную коробку и даже втянула живот. Вошел в прихожую, и пока Оля закрывала дверь, поставил пакеты на небольшой диван.

— Машка, руки мыть. Уж извините, Лавр, у нас все как у серой массы.

Она повернулась к нему спиной и тут же пожалела. От одной мысли, что прямо за ней в опасной близости стоял ОН, стало душно. Жаркая волна пробежала по ее позвоночнику. Соберись, размазня, приказала себе Ольга. Она наклонилась, чтобы сбросить кроссовки и пискнула, когда, потеряв равновесие начала заваливаться прямо на Артёма. Он тут же поддержал ее за пятую точку, за что получил шлепок по одной ладони и возмущенное шипение:

— Держи свои грабли при себе!

— Добро. В следующий раз падай, коза упертая, — ехидно отозвался он.