— Я сама, — только хотела вырвать средство, как Лавр мягко, но сильно потянул ее за руку на себя, поставил перед собой и зажал своими бедрами ее колени. — Артём! Не нужно.

— Умолкни, — последовал приказ.

Она обреченно опустила плечи. На диво пальцы Лаврова оказались невероятно нежными и заботливыми. Он осторожно провел ими по обозначившемуся контуру синяка, выдавил средство на них и почти любовно втер в кожу, принося Ольге немыслимое удовольствие и облегчение. Должна признать, все же какая-то химия между ними существовала. После гибели Лехи, едва она пришла в себя, многие парни обращали на нее внимание, но только у Лавра нашлась к ней пара ключиков. Причем, один из них самый возмутительный и волнующий, ломающий ее сопротивление на раз. Оля посмотрела на Артёма, и ее обожгло то ли от смущения, то ли от раздражения. Нанося мазь на ее синяк, Лавров совсем не выглядел медбратом милосердия, сосредоточенным на деле спасения жизни, а был похож скорее на какого-то озабоченного поплывшего маньяка. И он определенно кайфовал, пялясь на ее живот и трогая ее руками. Вот гаденыш!

Сам того не заметил, как на губах поселилась широкая довольная улыбка, грозившая разодрать рот от избытка бурливших в нем эмоций. Касаться бархатистой кожи девушки, смотреть на ее плоский живот — сплошная мука. Девушка явно не морила себя голодом, как те анорексички среди знакомых ему барышень, но при этом умудрялась прятать стройное упругое тело со всеми нужными выпуклостями и впадинками под безобразной одеждой. Представив Олю в каком-нибудь симпатичном платье, Артём едва слышно хмыкнул, а потом нахмурился. Оденься Медведева подобным образом, целый вагон парней начнет спускать по ней слюни. Ну уж нет! Она только его прелесть. Голем внутри него хотел себе ее всю единолично.

— Лавров! Сотри эту идиотскую ухмылку со своей физиономии или я тебе ее попорчу. Девки долго не посмотрят, — пообещала Оля, одергивая майку.

Артём улыбнулся еще шире и поднял на девушку невинные глаза:

— Порти.

Сначала она поджала губы, а затем ее пальцы с неожиданной лаской скользнули в его черные волосы. Слегка запрокинув ему голову, Оля открыла его лицо. Внимательные, вспыхнувшие каким-то внутренним, незнакомым ей светом серо-голубые глаза Артёма смотрели прямо ей в глаза. Всепоглощающее желание прижаться губами к его улыбающимся губам, снова почувствовать их вкус и тепло затопило все сознание Ольги. Она нахмурилась. То ли стресс играет с ней злые шутки, то ли сама запуталась в своих чувствах. Тут еще и Лавр добавил своим хриплым, срывающимся голосом:

— По краю ходишь, девочка. Если не хочешь, чтобы запер тебя здесь и …

Оля отдернула руки и попыталась высвободиться. Черта с два! Осторожные ласковые, но в то же время сильные, руки Артёма стальными кольцами обхватили ее талию. Ток пробежался по ее венам, по позвоночнику, сметая все зачатки сопротивления. Подушечками пальцев Оля мягко коснулась его губ и прошептала:

— Спасибо, Тёма.

— Испугалась? — с нехарактерной для себя нежностью спросил Артём.

— Да, — едва слышно выдохнула она.

— Тебе больше никто не причинит вреда, обещаю, — он захватил губами ее пальчики.

Оля молчала некоторое время, будто обдумывала слова, которые хотела сказать. Вздохнула и, набравшись храбрости, спросила:

— Скажи, Артём, зачем мы тебе?

— Мы? — черные брови удивленно взлетели вверх.

— Я и Маша?

Так вот куда она ведет? Неприятно заскребли кошки на душе. Девушка все еще не доверяла ему. Или не понимала, зачем он отказался от своей обычной жизни и возится с ними. Знала бы правду, убежала от него в ту же минуту, вопя о том, что ничего путного из того, чего ему бы хотелось, не выйдет. Но ведь она ему даже шанса не дает доказать обратное. Глупая девчонка!

— Маше искренне помочь хочу, разве это не очевидно? А ты…, — в голосе и во взгляде — сплошное лукавство, — я еще не решил. В голове миллион вариантов. Хочу и горничную в твоем лице, и личного помощника, и…

— Да ну тебя! — она хлопнула его по здоровому плечу.

— И личного секретаря хочу, и…

— Достаточно! — взвыла Оля. — Пусти!

— А как же чай?

— Сам пей! А я домой пошла.

— Ага, жди. А то…, — он задумчиво закусил губу и притянул ее ближе, чем вызвал новый шквал возмущений и попыток вырваться из его рук, — может, у меня останешься?

Ольга поперхнулась, а в глазах — изумление, страх, искры тайного возбуждения.

— С тобой?! Кто же меня от тебя-то спасет?

— Никто, — самодовольно заявил он и ослабил хватку. — Поехали.

— Ты просто невозможен! — буркнула она, подхватывая рюкзак и всовывая ноги в обувь.

Лавров до самой машины держал Олю за руку, как бы активно она ни старалась ее вернуть себе. Уличные фонари быстро мелькали за окном, и Оля даже не заметила, как они подъехали к ее подъезду. Рука девушки метнулась к ремню безопасности, когда Артём перехватил ее запястье, заставляя повернуться в его сторону. Включенный в салоне свет отразил на лице мажора непривычную серьезность и задумчивость.

Оля вопросительно на него посмотрела.

— Значит, слушай сюда, Медведева. Теперь, если что-то нужно — ты звонишь или пишешь мне. Если какие-то проблемы — ты звонишь или пишешь мне. Сама ничего не делай и никуда не суйся. И будь готова к тому, что после каждой твоей смены в клубе, домой ты едешь со мной. В идеале, тебе бы уволиться оттуда…

— А дышать мне можно? — насупилась Оля, осторожно освобождая свою руку.

— Ты умеешь слушать, нет? Я знаю, как важна тебе эта работа, поэтому в целях твоей безопасности я буду сопровождать тебя на работу и обратно. Это понятно?