Животное заскулило и упало к моим ногам.

Сознание играло со мной злую шутку. Ситуация повторялась, и я закричала. Пока сильные руки не подхватили меня и не прижали к себе.

— Дурочка, ты куда сбежала?

Грозный голос стал для меня спасением, не давшим потерять разум. Я вцепилась в Рашидова и сильнее прижалась всем телом.

— Если бы я не успел?

— Я х. хотела позвонить, сети не было.

— Что ты сделала? — голос мужчины звучал утробно и с надрывом. Он оттянул мою голову назад, так чтобы впиться свирепым взглядом в лицо. Волосы на затылке больно натянулись. Кожа начала печь.

Мне не нужен был свет, чтобы разглядеть в глазах бушующий океан недовольства.

Да, я сделала то, что делать было запрещено. Плевать. Все равно Никита не расслышал моих слов, никто не знает, где я. Ну хотя бы знает, что жива.

— Кому ты позвонила?! — закричал на меня.

— Да не кричи ты на меня! Я брату позвонила, понял брату, — начала вырываться, но Темный лишь сильнее прижал меня к себе. Когда адреналин отступил, я почувствовала саднящую боль в ногах и ладонях. Расправить пальцы казалось невыполнимой задачей. — Он все равно меня не услышал, — беззвучные рыдания сотрясали тело.

НАДЯ

— Ты вообще не понимаешь ничего из того, что творишь! — зарычал на ухо Рашидов, продолжая нести меня сквозь непроглядную темноту. — Я сказал, что это небезопасно, сказал?!

— А ты много чего говорил, но сам-то продолжал трезвонить направо и налево.

Темный остановился как вкопанный. Захват рук усилился, а я, наоборот, старалась вырываться сильнее. Каждое действие имеет свое противодействие. Но впиваясь ногтями в плечи, понимала, что воюю с бронепоездом, несущимся на меня на всех порах.

— Отпусти меня!

— Ты, кажется, совсем страх потеряла, — игнорируя мои попытки выбраться из загребущих рук, процедил в ухо.

Интонация заставила тело покрыться потом.

— Хватит говорить со мной в таком тоне, хватит!

Рашидов продолжал идти, а я перестала вырываться, потому что это все равно было бесполезно. Он словно из стали вылит. Так что такие вот недопопытки схожи с ударами головы о стенку.

Видно, что Рашидов разозлился. Видно, что пытался сдерживаться, но у меня уже вся ситуация оскомину набила. Конечно, я сорвалась звонить при первом удобном случае. Да любая на моем месте сделала бы точно то же самое.

Темный подошел к дому, легко и непринужденно поднялся по лестнице, так же легко вошел в дом, и под моим молчаливым наблюдением скинул ружье, болтающееся на плече. Не выпуская меня из рук.

Глядя в напряженное лицо в свете тусклой желтой лампы от древней люстры над нашими головами, я ощутила панику. Вот теперь полностью охватившую все тело.

Не надо быть физиогномистом, чтобы прочитать все это. Злоба, раздутая до каких-то невообразимых пределов. Черные пушистые брови сошлись на переносице, а глубокие морщины на лбу сейчас смотрелись устрашающе. Борозды у глаз дополняли хмурый вид.

Рашидов рывком усадил меня на кухонный стол. Устроился прямо между широко расставленных ног. Руки как стальные канаты уместились по обе стороны от бедер. Я вмиг растеряла былую прыть. Засосало под ложечкой от едва ускользимой паники.

— А теперь повторила быстро слово в слово то, что ты успела напеть своему братику. Слово в слово я сказал, — прошипел у губ, обдавая запахом никотина.

Курил. При мне не курил вот. А запах такой ядреный, что пекли губы.

— Он ничего не услышал! Что еще тебе сказать? — едко выдала. Не на ту напал, я уже все сказала, надо было слушать, а не хлопать ушами.

— Неправильный ответ, — спустя жалкие секунды мужчина схватил меня за шею так, что пальцы легли на скулы. Сжал чуть-чуть, чтобы я испугалась. А мне уже плевать. — Не люблю повторяться, но, если не хочешь последствий, не дергай тигра за усы!

Или это адреналин во мне бушевал, или просто отчаяние достигло своего предела. Плевать на все. Какое-то странное чувство апатии. К ситуации в данный момент и к жизни в целом. Мой единственный шанс был смыт в унитаз, хотя сейчас я понимала…все на самом деле было бесполезно. Где гарантия, что я хотя бы приблизительно верно поняла местность? Мы ехали долбанную "тучу" времени, вполне могли бы оказаться в другом регионе, у самой границы. Так что даже если бы Никита услышал, это не реанимировало бы мою охладевшую надежду.

— И что ты сделаешь? Что?!

Глядя в полыхавшие огнем глаза, вполне себе ожидала чего угодно. Мужчина резко поднял руку, и я зажмурилась как перед ударом. Приоткрыв глаза, столкнулась с удивленным взглядом Темного. Он смотрел на меня пораженно. Я обреченно выдохнула ставший комом воздух. На мгновение в лице мелькнул намек на осознание. Он сощурился, губы сжались, а желваки заиграли еще ярче.

— Я никогда тебя не ударю, девочка.

Несмотря на силу и власть, проскользнувшие в этой фразе, я почувствовала себя в безопасности. Защитный механизм срабатывал всегда. Но не с Темным. Потому что я перечила, возникала и вела себя совсем не так, как обычно с ним.