Компания вышла к трассе, размазывая застывающую снежную слякоть об асфальт. Семка, боязливо озираясь и боясь лишний раз вдохнуть, чистил сапоги об отбойник. Алена стояла поодаль с бесконечно недовольным лицом, глубоко кутаясь в безразмерную шубу и ненавидя зиму в каждой мелочи. У Алекса зазвонил телефон.

– Да. Ага. Ну. Так. Так. Че?! В смысле?! Это как так?! – голос его менялся от «приветдруг» до «сукаещеразсюдапозвонишь». – Что значит «не получается»?! Ты же сам кричал, что это терпила терпилой? Ага. Да я уже понял, как ты все разрулишь. Ага, давай, блядь.

– Нужна помощь? – спросил облокотившийся на отбойник полковник с явственной угрозой в голосе для не справившихся с задачей.

– Посмотрим. Может быть. Мальцев твой не так хорош оказался, как ты обещал. На лоха не смог повесить тот кипиш, – цедил злость сквозь зубы Алекс.

– Странно. Он таких уже с десяток закрыл. Ну да хер с ним, придумаем что-нибудь. Пора ловить попутку!

Полкан выпил оставшуюся половину бутылки императорскими глотками, не моргнув и глазом, сделал развалистый шаг на промерзшую дорогу и поднял руку с опустевшей поллитровкой – сигнал водителям, есть желающие прокатиться до города с ветерком.

Сделав шаг, полковник, конечно, не знал, что этот шаг станет последним шагом в его жизни. За мгновение до этого груженая фура пошла в занос. Полковника снесло как пушинку. Только что он стоял здесь, а теперь его нет. И как будто не было вовсе. Алена, Алекс и Семка застыли в оцепенении холода пронесшейся рядом смерти.

Незаметно минула половина года. Весна потушила мосты, а лето ветром перемен одело мир в зеленое. В свежее и прекрасное. В новое и непорочное. В сочное и желанное. Мир летом – кровь с молоком.

Вова шагал по улице энергичной походкой, заложив руки в карманы, под мышкой – кипа рабочих бумаг, зудящих и требовавших подписи.

Лазурный полдень густо пах сиренью, поздно, впопыхах распустившейся. Летела одинокая, переливающаяся в лучах паутинка, совершенная, как …дцать первый летний день. Трава на клумбах была подробно усеяна мерцающими созвездиями повылуплявшихся одуванчиков, опаляемых строго вертикальным солнцем и служащих посадочной платформой для винтокрылых стрекоз. Спел цветов аромат. Струился цвет лета. Легкокрылый ветер прокатывался позолоченной волной по кончикам листьев. Пух кружил по спирали, взметался вверх, собирался в тончайшие ручейки у обитых бордюров. Пух требовал всем своим естеством поднесенной, как в детстве, спички, требовал ритуального очищающего огня, стремительно убегающего куда-то вдаль.

Вова подошел к нужному адресу. Возле одноэтажного офисного здания сверкал металлом пафосный красный красавец-мерседес. На его капоте, истоптанном пыльными лапами, сидели два кота, гибкие спины вопросительными знаками изогнув, и синхронно, точно на полотне Ренессанса, вылизывали один и тот же бок.

Вова, остановившись возле отделанного резным металлом крыльца, закурил, что-то почувствовав. В голове скользнула какая-то мысль, которую нужно поймать в паутину табачного дыма, обездвижить и тщательно продумать. Легкие разнонаправленно выдули тонкие волокна сизого смога через ноздри, но проворная мысль ускользнула, паутину миновав. Вова почувствовал стигматное жжение на ладонях – всмотрелся: линии судьбы вздыбились шрамами, крапивными ожогами, суля изменения, но какие? Судьба медленно и излишне неряшливо растолковывала свои намерения через свои же знаки.

Вова бросил недокуренную сигарету в изящную чугунную урну и шагнул, сняв с носа солнцезащитные очки, в мяукнувшую дверь, быстро вдохнув пение цветущей липы, раскинувшей крону совсем рядом со входом. Веснушчатая девушка с ресепшена, накрахмаленная тягучим офисным бездельем, хрустела орешками и, расстегнув еще одну пуговку светлой рубашки в крупную красную горошину и отодвинув пачку фиктивных сигарет как повод выйти из офиса, суетливо потянулась к трубке телефона – узнать у директора, подходящее ли сейчас для визита время.

– Чай? Кофе? – предложила Веснушка.

– А у вас есть яд? – обидно незаигрывающе ответил Вова.

Девушка одарила его поощрительным смешком. Директор тем временем дал утвердительный ответ, неожиданно выпрыгнувший из светло-кофейной трубки, плечом удерживаемой у уха Веснушкой.

– Здравствуйте, вы Алена Александровна? Генеральный директор? – с порога забасил Вова, приближаясь к огромному статному столу, во главе полированной глади которого сидела красивая, аккуратная девушка, согласно клишированным предубеждениям, никак на роль генерального не годившаяся.

Алена коротко утвердительно кивнула, быстро оценивающе пробежавшись по внешности визитера, – приемлемо рваные джинсы, футболка агатового цвета, темная джинсовая жилетка, подтянутый торс, черные, вороненые волосы подстрижены под «бокс», горящая хищная чернота темно-карих глаз с янтарной каймой, трехдневная щетина, высокие скулы, харизматичная челюсть, четко очерченное лицо, точно выточенное из гранита.

«Средний рост, средний вес, средний доход – средненький паренек, хоть и красавчик», – резюмировала Алена, тут же вспомнив голос Вовы, слишком низкий, не под стать комплекции – это запоминается.