– И тебе привет, кнопка! Не ругайся, ты же девочка, тебе не идет.

– Да папочка, - скорчила я физиономию и ткнула пальцем в грудь.
– Не смей так незаметно подкрадываться. А вдруг я тебе этим съездила?
– моя рука угрожающе потрясла тяжелым инструментом.

– Лиса, ты что, Медведя пугаешь?
– папа зашел в бокс и пожал парню руку в знак приветствия.
– Воюет?

– Немного, ничего, сейчас всю ее кипучую энергию в ремонт направим. Хвались обновками.

Знают, как меня умаслить, старики. Схватив двух самых близких своих мужчин за руки, я потащила их в заветный угол, где складировала последний месяц пакетики, коробочки и короба. Над своими сокровищами я тряслась аки дракон над златом и никого к ним не пускала, даже одним глазком посмотреть. Поэтому когда сдернула брезент с мини-Эвереста, у отца с «братцем» открылись рты.

– В больших упаковках новые сидения, диски и шины, вот тут коллектор, продавец говорил, что лучше поменять, койловеры, топливная рейка, регулятор и манометр, - я снова разулыбалась.
– О, извилины тут, с датчиками, потом коробка, сцепление, ну и куда же без музыки.

– Кощеюшка ты моя, кто же тебя замуж такую возьмет?
– ласково посмотрел на меня папа.

– На меня не глядите, я пас, - засмеялся Мишка.
– С чего начать хочешь?
– это он уже мне, ответом ему было лишь пожимание плечами, - Эх, кнопка. Столько лет в железе копаешься, а до сих пор глаза разбегаются. Что бы что-то собрать, надо сначала разобрать, а что бы что-то поменять это надо взять и снять.

Я подкатила стойку с инструментом и сделала приглашающий жест, папа, покачав головой, ушел. Мы же остались делать из моей замарашки принцессу.

– Дочь, ты же хотела заняться покраской три дня назад?
– Папа зашел в покрасочную, и с удивлением обнаружил там мою «черную мамбу».

– Не поверишь, все шло прекрасно, пока мы не дошли до завершающего, и казалось самого простого этапа.

– Это какого же?
– в глазах отца замелькали смешинки.

– Ремни и музыка. Чертовы ленты и провода!
– как вспомню последние два дня, так чуть в слезы не бросаюсь. Мишка уехал на соревнования, а я осталась один на один с этим безобразием, ладно хоть Шурик под конец сжалился надо мной и вместе мы довели все до ума. И то, не без помощи Васильича.

– Василиса, не выражайся. И отчего глаза на мокром месте? Ты же все сделала?

– Да, но не без помощи, - расстроено сказала я.
– И теперь мне стыдно, что не справилась самостоятельно.

– Малышка моя, - отец крепко обнял меня.
– Ты большая молодец, большинство девочек и мальчиков в твоем возрасте не умеют и сотой доли того, что можешь ты. А друзья и близкие нужны, что бы помогать, так что нечего сердиться. А теперь, скажи мне дочь, почему черный цвет? Ты же девочка.

– Потому что как говорил Генри Форд: «Машина может быть любого цвета, при условии что он черный», - я с улыбкой поглядела на отца, ведь именно от него впервые услышала эту фразу.

– Засчитано, - ответил он.
– А теперь, раз ты пока здесь не нужна, поехали домой, я пообедаю, а ты, что бы до дня рождения тут не появлялась! До него меньше трех дней.

– Ольга! Черт, она же мне звонила, вчера! Или позавчера? Я совсем забыла. Мы же по магазинам собирались! Пап, а ты мне дашь денежку, немножко?

– Все спустила на машину?

– Не совсем, на бензин и масло оставила, - я скромно потупила глазки.

– Ладно, не так часто ты у меня попрошайничаешь, мелкая.

– Спасибо большое! Жду в машине!
– я чмокнула его в щеку и, доставая на ходу телефон, отправилась на парковку.

– Олюшка, привет!

– , Я с тобой не вожусь,- голос подруги звучал очень обиженно.

– Ну прости меня, пожалуйста, не специально же забыла, заработалась.

– Тебе машина дороже подруги. Я с тобой не разговариваю.

– А кто со мной разговаривает? Тот со мной по магазинам пойдет?

– С тобой разговаривает твоя почившая в бозе совесть. Мы должны были шопиться вчера!

– Ольк, прости. Серьезно. Не знаю, как так вышло, но готова искупить свою вину мороженым!

– Двумя!
– на том конце трубки послышался смешок.
– Вернее два мне и два Максу!

– Вымогатели!
– беззлобно зашипела я.
– Горячка тоже с нами пойдет?

– Да, кто-то же должен носить наши покупки, - на полном серьезе ответила подруга, а ее парень, по совместительству мой друг и наш общий одноклассник издал протяжный стон.

– Тогда через полтора часа встречаемся на «Крестах», - так называли жители самый большой торговый центр, находящийся на улице с поэтическим названием «тупик Крестовского».