Пора преподать ей небольшой урок. Аманда уж слишком сильно распустила язык. Ладно бы мне гадости говорила, я переживу. Но Ира… нет, не прощу. Пока слегка укоротить этот змеиный язык.

Я пошевелил пальцем. Аманда, полностью взятая под контроль моей духовкой, свалилась с дивана. Стоя перед столом на четвереньках, она скрипела зубами от злости, мышцы на её руках дрожали от напряжения. Но одной физической силы человека не доставало, чтобы преодолеть могущество духовной энергии.

«Как ты смеешь?» — пылал вопрос в её широко распахнутых от гнева глазах. Но озвучить вслух она его не могла. Мой духовный кляп не давал.

— Молчание — знак согласия, — произнес я.

Я демонстративно уселся Аманде на спину, закинув ногу на ногу. Та без проблем выдержала мой вес, даже не пошатнулась. Пожалуй, физическая форма Аманды позволит ей выдержать ещё двух таких как я. Как минимум.

Но я и не собирался подвергать Амаду телесным наказаниям. Фишка была в моральном унижении.

— Ира, подходи, присаживайся, — я похлопал Аманду сверху по «крупу», — Это теперь наша табуретка.

— Серьёзно? — удивилась Ира, — Но ведь тетя — тоже человек. С людьми так поступать нельзя…

— С плохими людьми — можно. Эта тётя — очень плохой человек, — сказал я сестре, — Мы посидим на ней ради её же блага — ради воспитания. Чтобы осознала, что вела себя в прошлом очень плохо. Как только осознает — сразу прекратим.

— А что она сделала? — спросила Ира, наивно хлопая глазами. Тем не менее, она подошла вплотную, глядя на Аманду с некоторой неуверенностью.

— Меня обманула во время нашей дуэли. Плохие слова говорила о нашей семье. Так что садись, не стесняйся, — сказал я и похлопал Аманду по попке сверху, — Тебе самое мягкое место оставил.

Аманда дернулась подо мной, но моя духовка держала её крепко. Не вижу смысла особо миндальничать с этой особой. Она и без того была настроена ко мне крайне враждебно. Вот изменит свое поведение — тогда и относиться к ней буду по человечески.

— Ну раз ты так говоришь… — неуверенно произнесла Ира, — Тогда ладно…

Сестренка присела на Аманду рядышком со мной. Я взял пульт от телевизора и включил первый попавшийся канал. Показывали новости. Отлично. Вот и посмотрим.

Ира первое время чувствовала себя неловко и ерзала, пытаясь устроиться на попке Аманды поудобнее.

Глаза Зинцер сверкали от гнева. Всё ее тело дрожало от гнева. Я понял, что подчинить её себе будет непросто. И скорей всего с помощью силы и физических унижений сделать это будет невозможно. Нужно использовать куда более тонкий подход.

Но пока что сделаем из неё скамеечку.

— Может мультики посмотрим? — любезно поинтересовался я, видя, что Ира заскучала, глядя на новости.

— Братик, может пожалеем тетю? — спросила младшая сестренка, с сочувствием глядя на Аманду, — Ей тяжело приходится…

Я тоже бросил на Аманду быстрый взгляд.

— Не, ничуть, — вынес я вердикт, — Тётя накачанная и натренированная. Ей даже полезны будут физические нагрузки.

— Прости, братик, но я так не могу… — Ира с виноватым видом слезла с Аманды и отошла в сторону, — Какая бы тётя ни была плохая, я не буду с ней так поступать.

А Ира молодец, как не крути. У неё есть воля и моральный стержень. Имеет свое мнение и может отстоять его. Хотя, казалось бы, леди Вышнегорская должна была полностью подчинить себе волю дочери.

Я уж молчу о том, что Аманда только что наговорила Ире кучу гадостей. Но девушка простила её за это. Я наклонился к голове Зинцерихи так, что мои губы почти коснулись её уха:

— Вам бы стоило немного поучиться у «второсортной» дворянки благородству, госпожа Зинцер.

Та обожгла меня пылающим взглядом. В отличие от Иры я вставать не собирался. Экзекуция только началась.

Аманду я связал и уложил на диван. Пусть отдохнет и подумает о своем поведении. Благо я оставил ей включенный телевизор. Конечно, я бы предпочел поиграться с ней немного подольше, но время поджимало.

Вместе с Ирой мы отправились на старую квартиру и занялись сбором вещей. Коробки, мешки — все это мы вытащили с балкона и принялись постепенно наполнять. Вещей у нас было не так уж много, в основном одежда. Вся бытовая техника принадлежала хозяину квартиры. С собой из проданного поместья Вышнегорских мы практически ничего не забрали. Все имущество нашего рода ушло с молотка на аукционе.

Когда мы закончили со сборами, я сделал звонок в транспортную компанию. Те извинились за опоздание, сославшись на форс-мажор, и заверили, что через час машина точно будет на месте.