Дмитрий дремал под монотонную болтовню диктора на канале «Россия-24», когда громкий стук в дверь заставил очнуться ото сна. Парень не сразу сообразил, что происходит. Лишь когда удар повторился вновь, он встал с дивана и направился в прихожую, по пути бросив быстрый взгляд на часы – три ночи.

Открыв замок и толкнув дверь, Граф увидел Бестужева. Он качался из стороны в сторону – бледный, измождённый и до нитки мокрый. Приём закончился как раз вовремя, и гости успели разойтись прежде, чем небо обрушило на землю потоки воды, но, судя по внешнему виду, Кай не торопился скрыться под крышей.

Капли ручьём стекали с его волос на мертвенно-бледное лицо, смывая кровь на левом виске. Она капала на чёрную куртку и белую рубашку, оставляя на ней грязные разводы. Красные глаза были полны боли и отчаяния. Окинув друга беглым взглядом, Дмитрий увидел сбитые в кровь руки.

– Где тебя носило?

Но Кай не мог ответить ничего внятного. Он качал головой, глядя на Графа, а на лице лихорадочно мелькали эмоции. Словно по щелчку, Бестужев пришёл в себя и, войдя в огромную прихожую, быстрым шагом направился в гостиную. Закрыв дверь, Дмитрий последовал за ним.

Кай метался по просторной светлой комнате, как раненый зверь, сжимая и разжимая кровавые кулаки. Замерев в проходе, Орлов наблюдал, как друг поднял голову к потоку, и с его губ сорвался громкий крик. Упав на колени, Кай обхватил голову руками. Скрестив их на затылке и закрыв лицо локтями, он качался вперёд и назад, не замечая ничего вокруг. Таким Дмитрий видел его лишь однажды – в ноябре прошлого года, когда ему сообщили о смерти Александры.

– Кай?..

Но тот его не слышал. Эмоции рвались наружу, а мозг снова и снова рисовал образ Саши, заглядывавшей своими блестящими от радости глазами прямо в душу, которой, как казалось, уже давно нет. Он пытался освободиться от чувств, отпустить их, но они не уходили.

Прошли минуты, прежде чем Кай поднял голову и посмотрел на Орлова:

– Дай мне телефон.

– Кай…

– Дай мне чёртов телефон, Граф! – рявкнул тот, вставая на ноги.

Когда мобильный оказался у него, трясущейся рукой Бестужев стал набирать чей-то номер. Вытерев тыльной стороной ладони мокрую щёку, он стал ждать ответа.

– Давай же ответь мне! Ответь! Ну же!

– Кай, остановись, слышишь?

Но Бестужев судорожно продолжал набирать одну и ту же комбинацию цифр.

– Я… Я больше не могу, – шептал, как в бреду, он. – Я не хочу.

– Кай…

– Отвали, Граф! Давай отвечай! Ты меня слышишь? СЛЫШИШЬ ТЫ?

Спустя пару минут безуспешных попыток Кай убрал мобильный от уха. Рука медленно опустилась вниз. В комнате царила безмолвная тишина. Секунда, другая – он уронил телефон на пол и резко повернулся к барной стойке. Мгновение – руки с грохотом опустились на гладкую поверхность, одним движением сметая всё на пол. Из горла вырвалось низкое рычание.

– Александра Шереметьева, невеста твоего брата и его будущая жена.

– Будь ты проклят! Сука! Мразь!

Тяжело дыша, Кай подошёл к стене и упёрся в неё лбом.

Раз… Два… Три… Четыре…

Картинки прошедшего вечера мелькали перед глазами и на каждой из них была она – сияющая, счастливая, радостная.

Сто двадцать один… Сто двадцать два. Сто двадцать три…

– Привет.

– Привет… – повторил глухим голосом Кай и медленно повернулся к другу: – Граф… У тебя есть выпить?

Он нахмурился. На лице отразился болезненный спазм, и по щеке покатилась предательская слеза, выдававшая то, что творилось у него внутри и с чем справиться в одиночку больше не было сил.

– Бывают ситуации, когда наличие рядом того, кто внушает тебе надежду, просто необходимо, как воздух. Не обязательно просить, если ты так этого боишься, достаточно только намекнуть.

– Мне… Мне нужна помощь, Граф. Я… Помоги.

Дмитрий улыбнулся и, пройдя к бару, достал оттуда бутылку с коньяком:

– Пришла пора открыть карты, Кай, ты прав. У меня появились вопросы, на которые я наконец хочу получить ответы, а потом мы вместе подумаем, что делать со всем тем дерьмом, в которое ты влез.

Глава 10. Новая жизнь

Саша проснулась от ярких лучей утреннего солнца, заглядывавших в окно. Открыв глаза, девушка приятно потянулась и посмотрела по сторонам. Её новая комната была великолепной. Здесь всё кричало о роскоши. Огромная двуспальная кровать, на которой спала, явно превышала стандартные размеры и казалась просто полигоном для авиаучений, а не местом отдыха. С противоположной стороны стены находился письменный стол и большой белый шкаф-купе с зеркалом во весь рост. В нём уже висела одежда. Много одежды: дорогой, стильной и, чего уж кривить душой, невероятно красивой.