Рядом с кроватью стоял массивный резной комод. На нём – всё необходимое для косметического ухода: крема, гели, лаки. Она ещё раз огляделась вокруг – коллекционные картины, белоснежные арки, богатая люстра и мягкий кремовый ковёр, так и манящий ступить на него босой ногой, наслаждаясь приятной лаской мягких ворсинок, – всё это заставляло замирать от восторга.

На губах появилась улыбка: хотелось верить, что особняк Бестужевых и впрямь сможет стать домом. По крайней мере, прошлый вечер позволял на это надеяться. Улыбки, тёплые слова, звучавшие в её адрес, – о таком и мечтать не могла. Внимание и забота со стороны Петра Владленовича не знали границ.

Улыбнувшись, Саша встала с кровати и подошла к большому окну. Выглянув на улицу, она увидела зелёную лужайку и невероятных размеров бассейн. Лёгкий ветерок нагонял небольшие волны, в которых отражались солнечные лучи, переливаясь, словно драгоценные камни. Двор пустовал и казался почти необитаемым. Присмотревшись, Саша увидела под тенью больших деревьев чью-то фигуру.

Секунда – и она узнала её. Забросив руки за голову и сцепив их в замок, стоял Кай. Он куда-то смотрел, не обращая внимания ни на что вокруг. На нём были надеты светло-серые спортивные штаны и белая футболка. «Мелкий»… Саша искренне улыбнулась – где уж тут мелкий! Учитывая его физические показатели, уместно было бы сказать «Крупный».

Она ещё несколько минут наблюдала за парнем, а затем отошла от окна, направившись в большую ванную, которая примыкала к её комнате. Сбросив шёлковую пижаму, Саша включила воду, искренне радуясь, что теперь была не одна.

Кай вернулся в особняк к восьми часам утра – измученный, разбитый и поверженный жестокостью отца. Даже убийства не казались ему настолько чудовищным испытанием, как это. Он провёл бессонную ночь, нервно метаясь по комнате в квартире Графа и пытаясь безуспешно погасить бушевавший внутри огонь. Уснуть не удалось даже к утру.

Приняв ледяной душ и простояв под струями холодной воды до тех пор, пока зубы не стали отбивать дробь, Кай оделся и вышел во внутренний двор дома. Три километра бега, один блок упражнений на выносливость – и до полудня он свободен. Возможно, тогда получится хоть немного отдохнуть. В конце концов, организм не железный: рано или поздно сдастся.

Закинув руки за голову, Кай смотрел на высокие деревья, стоявшие за территорией особняка, и глубоко дышал.

Разум и сердце…. Слышать и понимать…

– Я никогда не выиграю этот бой, – прошептал наконец он, закрыв глаза. – Потому что, мать вашу, мой разум никогда не очистится с такими подарками, как тот, что вы преподнесли мне прошлым вечером.

Тело до сих пор бросало то в жар, то в холод. Свидетельство о смерти, которое показал ему отец, оказалось «липой». Почему он сам не проверил, правда это или нет? «Потому что будущее зависит от настоящего!» – отозвался где-то глубоко внутри тихий голос. – «Ты сам принял это решение. Назад дороги нет!» Кай проглотил ком в горле и громко выдохнул.

Саша жива, а ты её похоронил… Похоронил заживо… Ты оставил её одну… Бросил… Она наплевала на свои принципы однажды, и всё ради тебя… А ты…

Он снова и снова мучил себя этими мыслями, подливая масла и в без того полыхавший огонь.

Ты оставил её с братом… Она была твоей, а теперь – принадлежит ему.

Кай зажмурился. Руки задрожали от напряжения.

Он обнимает ту, которую обнимал ты. Он провёл с ней ночь, а ты ничего не сделал. Ты ушёл, как последний трус.

Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…

Кай дышал, пытаясь успокоиться, но ничего не получалось. НЕ ПОЛУЧАЛОСЬ! Ещё немного – и он отправится к Алексу, чтобы забрать то, что у него отняли.

Плевать на всё! Плевать на всех! Есть только она.

– Ты уже должен был вернуться с пробежки!

Кай распахнул глаза.

Будущее от настоящего – и знаменатель будет определён.

Глубокий вздох, поворот – на его лице появилась улыбка:

– Мы вчера хорошо гульнули, между прочим за твоё здоровье и семейное благополучие. Так что не нуди, сделай милость, ладно? Без твоих нравоучений тошно.

– Когда закончишь, дай знать. Отец хотел поговорить с тобой.

Кивнув, Кай взял воду и сделал несколько больших глотков, затем он вставил наушники в уши и, включив музыку на полную громкость, побежал в сторону запасного выхода с территории особняка. Туда, где дорога уходила в сосновый лес. Остаться одному, не видя и не слыша никого, чтобы, не дай Бог, не сорваться. Для него до сих пор оставалось загадкой, как умудрялся держать себя в руках.