– За то, что ты принимаешь меня такой, какая я есть, и мне не нужно притворяться кем-то другим. За то, что с тобой моя жизнь, мои эмоции и чувства заиграли новыми красками. За твою искреннюю доброту и заботу, которые ты прячешь от всех глубоко внутри.}

Кай нахмурился и закрыл глаз, сделав глубокий вздох:

– Ты ошиблась. Во мне нет ничего человеческого.

Время медленно шло. Секунды превращались в минуты. Он спокойно дышал, а затем распахнул глаза, посмотрев в потолок:

– Во мне ничего нет: ни чувств, ни эмоций. – На губах появилась холодная улыбка. – Ничего.

С этими словами он сел и, взяв телефон, набрал номер друга.

– Мне долго ещё караулить твой балласт? – без каких-либо слов приветствий раздражённо начал Орлов. – Ты хоть бы предупреждал заранее.

– Граф, – улыбнулся непроизвольно Кай, и его лицо посветлело. – Холопы просят Вашего снисхождения и молят о прощении.

– Ещё одна такая выходка, и я прикажу бросить тебя в выгребную яму, – уже спокойнее произнёс Дмитрий, явно улыбаясь.

– Если это будет какой-нибудь дешёвый ночной клуб, где нет народу, я согласен.

– А теперь серьёзно, Кай, что мне с ней делать?

Бестужев устало потёр переносицу. Неужели Граф не мог отвезти её домой? Чёрт! Посмотрев по сторонам, он задержался на правом углу комнаты, где мерцал едва уловимый красный индикатор. Встав с кровати, Кай направился в ванную:

– С ней всё в порядке?

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос Орлов. – В отличие от тебя, я не устраиваю представлений.

Губы Кая снова изогнулись в улыбке:

– Так надо, Граф. Кстати, спасибо за сим-карту. Отвези девочку домой, ладно? – произнёс устало он. – Думаю, это было в последний раз.

– Надеюсь, приятель, потому что мне надоело прикрывать твой зад без каких-либо внятных объяснений.

– Ты всё узнаешь, но позже. А сейчас извини, мне пора.

С этими словами Кай сбросил вызов и вернулся в комнату. Подойдя к окну, он посмотрел на полную луну, поднимавшуюся из-за леса:

– Даже ты не такая одинокая, какой кажешься. У тебя есть звёзды. Они далеки и холодны, но всё же они – твои, и ты их видишь. Я же не вижу ничего. Ничего и никого.

Секунда – лёгкий прищур глаз, словно тело свело коротким болезненным спазмом – и Кай отошёл от окна. Его лицо снова стало безэмоциональным. Один. Никому ненужный. Покинутый и брошенный. Лишний. Отличный настрой, учитывая, что ему готовил грядущий день.

Ночь накануне отцовского задания оказалась беспокойной. Кай метался по кровати в холодном поту, снова и снова наблюдая один и тот же сон. Картинки сменяли друг друга, хаотично мелькая перед глазами. Никакой логики, простой набор лиц, искажённых страхом, болью, ненавистью или презрением. Слова проклятий, нервный смех, ругательства – всё то, что слышал о себе, когда бил, ломал, калечил и убивал.

Убивал… Всего лишь раз нажал на курок, но этого хватило, чтобы лишиться покоя и уважения к себе.

Несколько дней назад:

Кай остановил мотоцикл около огромного здания гостиницы, где его уже должен был ждать Архипов. Впервые за восемь долгих месяцев решился связаться с отцом. Странно, что это не показалось тому подозрительным. Неужели правда доверял как родному сыну?

С каменным лицом парень оставил байк на парковке и направился к главному входу. Найти нужный номер не составило труда, сложно оказалось держать себя в руках, изображая ледяное спокойствие. Когда открыл дверь, Влад, как всегда, был одет в дорогой костюм и белоснежную рубашку. За последние несколько месяцев он сильно постарел. Кай был готов поклясться, что с момента их последней встречи морщин на лице отца прибавилось.

– Кай! – широко улыбнулся Архипов и, подав ему холодную руку для приветствия, жестом предложил войти.

– Привет.

– Выпьешь чего-нибудь?

Бестужев осматривал номер и был полностью погружён в свои мысли, проигнорировав вопрос.

– Кай? – обеспокоенно позвал его мужчина. – Всё в порядке?

– Да. Я просто… Я устал.

– Так о чём ты хотел со мной поговорить?

Влад не спеша прошёл к дивану. Казалось, каждое движение стоило огромных усилий. Кай следил за ним, а руки то и дело сжимались в кулаки. Когда их взгляды встретились, на губах Архипова появилась тёплая улыбка. Он едва заметно кивнул, словно успокаивая нервничающего сына. Секундная растерянность отразилась в глазах, а затем, нарушив тишину, царившую в комнате, Кай произнёс:

– В одну из наших встреч ты сказал, что смерть – это лёгкое наказание и что она подразумевает лишь один финал.