Влад молча сидел на диване, рассматривая стакан с коньяком.

– Ты говорил, что нет ничего страшнее, чем жить, когда твой разум разъедает…

– Короче, Кай.

Проглотив ком горле, тот резким движением вытащил из куртки пистолет. Эмоции шквалом сменяли друг друга. Рука, державшая оружие, дрожала, выдавая дикое волнение.

Спокойный, Архипов смотрел на дуло, о чём-то размышляя. Ни страха, ни паники – лицо выглядело безмятежным.

– Давай, сын, сделай это, – наконец тихо сказал он, и уголок его губы подёрнулся в улыбке.

В номере царила тишина. Секунды… Минуты… Рука не слушалась, игнорируя сигналы, посылаемые мозгом. Взмокший палец чувствовал курок, но смелости спустить механизм не хватало.

– Сделай это, Кай. Лучше быстрый финал, чем жизнь в мучениях.

Сердце бешено колотилось о рёбра, дыхание сбилось с ритма, пульс зашкаливал, но тянуть больше было нельзя. Кай медленно моргнул, окунувшись в темноту. Время остановилось. Вдох… Выдох… Обратного пути нет. Каждый должен платить по счёту – таковы правила. Когда глаза открылись, в них царила полная пустота: два чёрных омута и ни капли человечности.

– Прости меня… – одними губами прошептал он.

Глухой выстрел – и тело Влада обмякло. Недопитый стакан, упав на пол, покатился к ножке журнального столика. В полузажатой ладони лежала записка:

«Я тебя не виню…»

Тяжело дыша, Кай открыл глаза. В комнате было душно. Он встал с кровати и подошёл к окну. Остатки увиденного во сне всё ещё стояли перед глазами, заставляя тело дрожать. Когда вышел на балкон, голый торс тут же окутала ночная майская прохлада.

Вдох… Выдох…

Руки легли на холодные перила. Сердце понемногу возвращалось к прежнему ритму. Кай крепко зажмурился. Чёрт бы побрал эти кошмары! Подняв глаза к небу, он ещё несколько раз глубоко вздохнул, а затем вернулся в комнату, оставив дверь на балкон открытой. Откинувшись на подушку, взял с тумбочки телефон – час ночи. Но не пара часов сна, показавшаяся вечностью, заставила его нахмуриться. На дисплее висело сообщение от неизвестного. Время отправления – полтора часа назад:

«Привет. Ты спишь?»

Кай смахнул текст и заблокировал экран. Как же его достали эти тайные поклонницы! Они из кожи вон лезли, только бы младший Ястреб обратил на них внимание. Бесило лишь одно: с чьей подачи они норовили добраться до его сердца? Отца или брата? Очередная проверка? Провокация? А может, они и правда жаждали его общества? Бестужев фыркнул. Перевернувшись на живот, он уставился в стену. Смешно! Им всегда было нужно только одно. Всем.

Единственный, кто до сих пор оставался честным, это Дмитрий Орлов. Тот человек, который костьми ляжет, но не предаст. Тот, кто знал истинную цену дружбы и за кого он цеплялся, как за свой последний спасательный круг. Кай не понимал, как им до сих пор удалось сохранить свою дружбу, ведь они оба не привыкли уступать. «Дворянские корни и голубая кровь – это тебе не какая-нибудь ерунда!» – шутил по этому поводу Граф. – «А потому заткни куда подальше свои амбиции и слушай то, что велит тебе сердце. Сия избитая истина касается всех: друзей, врагов и особенно тех, кого мы называем любимыми».

Кай открыл глаза. Чёртов дворянин! Улыбка коснулась губ. Однако какой бы глупостью ему это ни казалось, а честь для Дмитрия была превыше всего. Высокий поджарый брюнет, время от времени терявшийся в спортивном зале, статный, как того требовал титул потомственного графа, но абсолютно неиспорченный деньгами. Его готовность прикрыть спину, когда того требовали обстоятельства, – живое доказательство, что он не купится ни на чьи льстивые оды, а оставит рассудок трезвым и будет следовать собственным убеждениям.

«Друзья навсегда…» – так Граф сказал, когда однажды их дороги пересеклись, и Кай ни разу не усомнился в этом. Но что скажет сейчас, узнай он правду? Чувство вины зашевелилось внутри. Лицо снова потеряло часть эмоций. Бестужев закрыл глаза – неважно. Теперь уже ничего неважно… Дружба, честь, любовь – всё неважно, потому что главное – это семья.

Глава 5. Выше к золотому пьедесталу

Рано утром водитель Петра припарковался около большого офисного здания. Несмотря на воскресный день, на стоянке перед главным входом всё же стояла пара машин: трудоголики корпели над бумагами даже в выходные. Кай смотрел перед собой и ждал, что скажет отец, но тот молча изучал, как мелкие капли дождя образовывали на лужах незамысловатые круги.