— Снайперские винтовки, с точки зрения игры, достаточно убойное оружие. — Валя сидела рядом со мной, на бревнышке. Говорила серьезно, будто доклад начальству делала. — С точки зрения реальных боевых условий, ценность сомнительна. Достаточно одного попадания, и противник выведен из строя. Поэтому патрон с пятью пулями, обойма, умные пули — не найдут применения в действительности. Если, конечно, брать в расчет текущее положение дел.

— Изучала тему, да? — Я постоянно хотел перейти с разговора на боевые темы к разговору о самой Валентине, мне, почему-то, это было ближе. Может, от коньяка, может, от того, что девушка действительно мне нравилась.

— Немного разбираюсь. — Валя улыбнулась, а Брекман заржал, как конь:

— Витя, ага, она — совсем немного разбирается! Чуть-чуть! Она, в принципе, снайпер. В войсках. У нее на счету трое, если что. Террористов!

Во как. В 23 года, и уже — в боевых участвовала?..

— Вова, хватит! — Валя не смеялась. — Хватит об этом, не хочу про это!

— Валь, ладно, не будем. — Я взял ее руку, и слегка пожал.

— Не хочу вспоминать, Вить. — Она взяла свой стакан, выпила залпом, снова налила, и снова выпила. — К черту.

Брекман предложил искупаться, но мы его не поддержали. Я вообще не особо люблю воду. Плавать — плаваю, но не люблю. Не знаю почему. Валентина потребовала перенести купание на утро, мотивируя тем, что купаться в нашем состоянии — испытывать судьбу. “Мало пьяных тонет?! Даже не думай, Вовка! Завтра, с утра, как раз самое то будет, а сейчас — отставить!”

— Вот, Витя, и как с ней бороться-то? — Майор уныло посмотрел на меня. — И зачем я ее вообще с собой взял?..

— А затем и взял, чтобы глупостей не натворить! — Отрезала Валя. — Витя, посмотри за ним, чего доброго и правда поплавать соберется. Я сейчас приду. — Она встала, и пошла в домик.

Майор и правда, был уже не в тех кондициях, чтобы совершать заплывы. Я, если честно, тоже. Пошатывало. Присел рядом с Брекманом.

— Виктор, ты, вроде, мужик нормальный. Вальку не обижай, ладно? Порву за сеструху!.. — Я не спорил. По себе знаю, когда состояние оставляет желать лучшего, много чего лезет в голову. И, понятное дело, на язык.

— Повезло тебе с сестрой, Володя.

— Повезло, угу… Мои ее удочерили. Мать у нее давно умерла, а когда и отца… Папка с ним служил, ну, и… Ей тринадцать было. Она после этого никуда, кроме армии, не хотела идти. Отомстить — вот ее смысл жизни. Девки в куклы играют, на парней засматриваются, а она — в тир. Стреляет лучше меня. Хоть из ПМ, хоть из Калаша. Хоть ты ей гранатомет дай, белку в глаз…

— Ты тоже неплохо стреляешь — незаметно подошла Валя. — Особенно, если в упор! Пошли, я тебе постелила, а то так и завалишься у костра. Витя, помоги мне его поднять.

Благополучно доставив майора в домик, мы вышли на крыльцо.

— Много он тебе наболтал?

— Да нет, просто приказал тебя не обижать, дескать — порвет.

— А в этом можешь не сомневаться. Порвет. — Она засмеялась. — Наверное, и про родителей рассказал, да?

— Ну…

— Витя, время лечит. Да, мама Лена и папа Виталя, Вовкины родители, меня удочерили. Да, я хотела, и хочу отомстить. Террористам. Но… Я не знаю конкретных имен.

Она взяла меня под руку, и мы пошли к воде, в которой отражались звезды.

— Потому и замуж не иду, хотя звали. И зовут. Ну, вот представь, что это за семья будет, если я мотаюсь по командировкам, а муж дома? Или, хуже того: он офицер, я офицер, его — в Новосибирск, меня — в тот же Дагестан…

— Так ведь можно перевестись, ну, в штаб, или вообще…

— Не хочу в штаб. Там одни клуши. Я же не секретарша, я снайпер. И, говорят, неплохой. Моё место не в штабе, а в поле, на позиции. А если вдруг — забеременею? Кто меня на операцию возьмет? Тут же выгонят в тот-же штаб. А если ребенок будет, то я и сама никуда не пойду. И что тогда делать?

Я понимал, что Валентина, скорее всего, говорит всё это только потому, что пила с нами, может, и не на равных, но прилично. И старался ничего не советовать, и ни от чего не отговаривать. Мы просто стояли у воды, и разговаривали. Обнимали друг друга за талию, но, скорее, по дружески. Ей надо было выговориться, просто выговориться. чтобы было легче думать, и принимать решения. Она вздохнула.

— Вить, ну вот что мне делать? Да, я хочу семью, хочу любимого мужа, хочу детей, но я должна отомстить мрази, которая убила отца.

— Валя, решать тебе. Но я думаю, что тот, кто убил твоего отца, раньше, или позже, свое получит. Не от тебя, так от кого-нибудь другого. А ты, не зная, кто он, можешь всю жизнь потерять на его поиски. И не найти. И что тогда? В сорок лет, знаешь-ли, поздно будет думать о семье и детях. Выйдешь в отставку. по выслуге, и… Что? Всю жизнь провела в полях, на операциях, с которыми и без тебя справятся. Валь, ты извини, но я думаю, что ты теряешь время. Ну не знаю я, как объяснить, не умею.

Она глубоко вздохнула.