И вот их пути опять пересеклись.

Прошлое вернулось.

Удастся ли построить отношения на новом витке жизни?

Об этом размышляла Алла и, судя по задумчивому виду, о том же думал и Сергей.

— Знаешь, Сержик, хоть и грех Так говорить, но, если бы Рита не погибла, ты бы ко мне не пришел.

— Не пришел бы, — согласился он.

— Я ее совсем не знала. И, честно говоря, не хотела знать.

«Вот ведь парадокс: моего экс-жениха Сашку соблазнила дебильная потаскушка Натка Пантелеева, а Сержа увела Ритка Незнамова, невзрачная девица с мышиным умишком и волосами мышиного цвета, а по своей сути — серая мышка. Я — вся из себя, красотка, а мои любимые мужчины почему-то достаются кому попало…»

…Мадам Бобкова, несмотря на возражения рекламщиков, выторговала себе имя Изабелла.

— Не может потомственная дворянка носить такое имя, — стонал Владимир Максимович, но заказчица была непреклонна:

— Героиня моих книг не только русская, но и иностранка.

— Ну как же она может быть одновременно и русской, и иностранкой? рыдающим голосом вопрошал рекламщик, на что Валентина Вениаминовна убежденно заявила:

— Может!

Первому журналисту, который должен был взять интервью у новоиспеченной «графини Меншиковой», посулили щедрое вознаграждение и заранее дали список вопросов, которые он должен задать писательнице. Корн подготовил даже ответы и просил Валентину Вениаминовну их выучить, но та, как всегда, раскапризничалась:

— Не буду я зубрить чужие слова! Импровизация лучше домашней заготовки!

«И где только таких слов „нахваталась…“ — дивился Яков Борисович.

Переубедить работодательницу ему так и не удалось — та наотрез отказалась учить грамотно составленные ответы.

Корн договорился с журналистом, что тот потом покажет ему материал, а литагент отшлифует его до нужной степени блеска. Первое интервью задаст тон остальным, главное — выбрать нужную тональность и не проколоться на мелочах, чтобы в последующих интервью не возникло противоречия с изложенной писательницей первой версией своей биографии.

Сценарий встречи был отработан до мелочей, и все же Яков Борисович боялся, что во время интервью строптивая мадам Бобкова войдет в раж и ее „понесет“.

Так и случилось, но в конечном итоге это пошло на пользу ее имиджу.

Едва журналист задал первый вопрос, писательница, у которой не вышло еще ни единой книги, томно закатив глаза, поведала:

— Я легкой птицей вернулась в этот мир уже в шестой раз…

„Ну и актриса! — ахнул Яков Борисович. — Как складно врет-то! И в самом деле ее импровизация получше наших домашних заготовок. Ляпнула невпопад, а получилось, будто она не от мира сего… Правда, у нее внешность стервозной шлюхи, но фотографировать мы не позволим, пусть читатели сами рисуют в собственном воображении неземной образ, и будет самое то“.

Ушлый литагент тут же сориентировался и подхватил:

— О да, она общается с астральными мирами… Уже поднаторев в создании собственного имиджа, мадам Бобкова выхватила из сказанного Корном понравившееся ей слово и со значением прибавила:

— В прошлой жизни я носила фамилию Астралова…

Яков Борисович мысленно вскричал: „Эврика!“ — сообразив, что наконец-то найдена та самая изюминка. Дворянством ныне никого не удивишь, все кинулись искать несуществующие аристократические корни, но даже знаменитые фамилии уже не потрясают воображение обывателя — за годы советской власти из чудом сохранившихся аристократов напрочь выветрился дух великих предков. Да и вообще, эта тематика уже приелась. А не очень понятная „астральность“ да плюс тема реинкарнации — самое оно. Сейчас многие помешались на сверхъестественном, и если на небосклоне появится писательница, способная с убежденным видом нести подходящую для легенды ахинею о переселении душ, то она сразу привлечет к себе внимание. Главное поразить воображение читателей, а там и популярность не за горами.

Владимир Леснянский и Гена Соколов согласились, что выпячивать мнимое дворянство, пожалуй, не стоит, лучше напирать на новенькое. Слово „астральный“ означает „звездный“, а потому новый псевдоним уже сам по себе подразумевает, что писательница звездная.

В итоге новый имидж будущей звезды в общих чертах сложился.

— Сереж, а почему у вас нет детей?

— Об этом я вначале не задумывался, а Рита на столь деликатную тему не заговаривала. Потом я решил, что у нее бесплодие, и старался обходить эту тему. Позже она призналась, что не хотела делить меня ни с кем, даже с ребенком…

Сергей вздохнул. Исповедь давалась ему тяжело.

— Ты теперь остался один…

— Уже не один. — Он сказал это серьезно, но Алла улыбнулась в ответ.

— А Рита знала?..

Сергей понял недосказанное:

— Разумеется.

— Ревновала?

— Она тебя ненавидела.

— Рита способна ненавидеть? — Алла была удивлена. На ее взгляд, невзрачная жена Сергея не сильна на эмоции, ее удел — быть бледной тенью.

— Способна.

— Ты сказал это таким тоном, будто она и тебя возненавидела.

— Ты права, Аленка.

— Неужели? — Алла еще больше удивилась. — Почему же Рита жила с тобой?

— А что ей еще оставалось?

— Хочешь сказать, что в противном случае она осталась бы одинокой?

— Скорее всего, да.

— И потому цеплялась за тебя?

— В определенной мере моя жена таким образом самоутверждалась. Ей удалось добиться своего — заполучить меня. Но лишь в качестве официального супруга. В остальном я был сам по себе. Она знала, что все мои достижения, к которым я стремился ради того, чтобы ты обратила на меня внимание, не привели к желаемому. Получалось, что мы с ней в одинаковом положении: Рита изо всех сил старалась завоевать меня, и ей это не удалось, а я хотел вновь обрести тебя, но и у меня не получалось. И это давало ей моральное удовлетворение.