он так рано уехал, не попрощавшись...

("Так рано" зачеркнуто Евой Браун).

Хоффманы дали мне на сегодняшний вечер

билет на венецианскую ночь, но я туда не

пойду. У меня слишком плохое настроение.

11. III. 35 г.

Я желаю себе только одного: тяжело

заболеть и хотя бы восемь дней ничего не

знать о нем. Почему со мной ничего не случается,

почему я должна переживать все это? Лучше

бы я его никогда не видела. Я в отчаянии. Сейчас

я снова покупаю себе снотворное, тогда я снова

нахожусь в полузабытьи и больше не думаю

об этом так много...

Почему черт не заберет меня, у него определенно

лучше, чем здесь...

Три часа я прождала перед "Карлтоном" и

должна была увидеть, как он покупал цветы

Ондре и пригласил её на ужин...

(Добавлена фраза "сумасшедшее воображение" написанная 26. III.)

Я нужна ему только для определенных целей,

другое невозможно (идиотизм)...

Когда он говорит, что любит меня, то он

подразумевает только это мгновение. Так

же, как и его обещания, которые он никогда

не выполняет...

Зачем он меня так мучает и сразу не

покончит со мной?

16. III.

Он снова уехал в Берлин. Если бы я только

не всегда выходила из домика, когда я могу

видеть его меньше чем обычно. Собственно,

это же само собой разумеется, что я теперь

не представляю для него большой интерес,

поскольку он так много занимается политикой...

Я сегодня еду с Гретл и думаю, что мое

сумасшествие потом уляжется...

Снова все стало хорошо и в этот раз не

будет по-другому. Нужно лишь спокойно ждать

и проявить выдержку.

1 апреля 35 г.

Вчера он пригласил на ужин в "Четыре

времени года". Мне пришлось сидеть около

него три часа, и я не могла переброситься

с ним ни одним словом...

На прощание он протянул мне, как уже

было однажды, конверт с деньгами. Как было

бы прекрасно, если бы он ещё написал мне

приветствие или приятное слово, я бы так

порадовалась. Но он об этом не думает...

Почему он не идет на обед к Хоффманам,

тогда он хоть на несколько минут был бы

мой? Я желаю только, чтобы он приходил,

пока не будет готова его квартира.

29 апреля.

Дела у меня идут неважно. Даже очень.

Во всех отношениях. Я все время настраиваю

себя: "все будет хорошо", но это мало помогает.

Квартира готова, но я не могу пойти к нему.

Кажется, в данный момент любовь вычеркнута

из его программы. Теперь, когда он снова в

Берлине, я опять оживаю. Но в последнюю неделю

были дни, когда я каждую ночь плакала больше,

чем обычно. С тех пор как я плакала на Пасху

одна дома...

Я экономлю, собираю. Я уже всем действую

на нервы, потому что я хочу продать все...

Начала с костюма, фотоаппарата до

театрального билета...

Ну, наверное, снова станет лучше, не могут

же быть такими большими долги.

10. V. 35 г.

Как сообщила мне фрау Хоффман, любезно

и так же бестактно, что сегодня у него есть

мне замена. Ее зовут Валькирия, она и выглядит

так, включая ноги. Но он же любит эти размеры,

то есть, если это так, то он скоро доведет

ее до того, что она похудеет, если у неё нет

таланта толстеть из-за горя. У неё злость

возбуждает аппетит...

Но если наблюдение фрау Хоффман, которое

она мне сообщила, правда, то я считала бы

беспочвенным не сказать мне об этом...

В конце концов, он мог бы уже узнать

меня настолько, что я никогда не стала бы

у него на пути, если он вдруг раскрывает

сердце другой. Что будет со мной, возможно,

ему все равно...

Я жду ещё только до 3 июня, это как раз

будет четверть года со дня нашей последней

встречи, и попрошу объясниться. Теперь

пусть попробует кто-нибудь сказать мне,

что я нескромна...

Погода такая чудесная, а я, любовница