– Мам, я сдал. Требую свою машину.

– Хоть какой-то с тебя толк, – буркнула она, отрывая взгляд от ноутбука. – Сначала купим что-то бюджетное. Разобьёшь – не жалко будет.

Разумеется, меня никто не спросил, чего хочу я. Она, как всегда, решила-постановила, а я должен подчиниться. Неожиданно на её столе разразился трелью телефон. Мама взяла его и начала кричать, не стесняясь меня.

– Ты там чем думаешь, Леня?! У нас сдача всех коммуникаций на носу! Не успели?! Я тебе не успею! Выводи людей на вечерние смены, работайте до одиннадцати вечера! Не будет сделано в срок – я тебя уволю, Лёня, так и знай! А мне плевать, что ты со мной спишь! Сегодня ты мой любовник, а завтра – на помойке харчи собираешь! Я всё сказала! – мать бросила трубку и глянула на меня. – Чего уши развесил, иди уже!

Я захлопнула рот и пошла к себе. Такая мама была всегда. Она и ласковая бывала. Читала сказки в детстве на ночь. Эти дни можно было по пальцам пересчитать. Иногда я думаю: зачем она меня родила, чтобы был?

Упала на кровать, заложив руки за голову. Завтра снова в институт, а там будет Святозар. Мечта любой женщины.

Ночью мне приснился Святозар. Мой первый эротический сон и именно с ним. Там у меня прекрасное тело девушки, только лицо парня-Кольки. Святозар целует мою грудь, мнёт её руками, а я выстанываю его имя на выдохе.

Просыпаюсь и чувствую, как ноют яички, член налился кровью. Чёрт, что с этим делать? Это хуже, чем дурацкие поллюции. Я не хочу. Не хочу! Побиться головой о стену и отрезать всё к хренам? Член не падает. В голове ещё витают остатки сна. Я прикасаюсь к себе рукой, трогаю возбуждённую плоть. Фу, как противно. Хватаю телефон с прикроватной тумбы.

– Ты обалдел, бро, ночь на дворе? – сонно отвечает на вызов друг.

– Юрок, что сделать, чтобы член упал? – тараторю я.

– Тебе сейчас технику дрочки описать или видео прислать на эту тему? Коль, хорош прикалываться.

– Я не о дрочке, Юра. Другие способы есть?

– Ну, засунь его под холодную воду, если руки не помогают. Ты там Виагры, что ли, перекушал или у тебя молодецкий спермотоксикоз? Бабу себе заведи, – Юрка смачно зевнул и отклонил вызов.

Пока разговаривала с другом, возбуждение спало, но неприятные ощущения в теле остались. Вот, значит, что можно сделать: засунуть под холодную воду. Буду иметь в виду.

Я задумалась: это очень странно, что у меня бывали только поллюции, а вот такой случай впервые. Мне скоро двадцать один год и возможны какие-то нарушения по мужской части. А как их не быть при моей трансгендерности? Борода и усы почти не растут. Пушок, который сбриваю раз в неделю, не в счёт.

Осталось немного подождать и можно обратиться к врачам. Переход возможен только после двадцати одного года. Лишь бы мать о моих планах не узнала.

***

Несусь на лекции, как лошадь на скачках. Безбожно опаздываю и у самой аудитории натыкаюсь на Святозара. Краснею от стыда, будто он сейчас в моих глазах увидит мой сон с ним.

– Здравствуйте, – мямлю невнятно.

– Здравствуйте, – отзывается он и пропускает меня вперёд в открытые двери.

Сажусь, как всегда, возле друзей, быстро здороваюсь с ними, а взгляд приковывает аспирант, поднявшийся на сцену.

– Приветствую всех студентов. Профессора в понедельник выпишут с больничного, и поэтому я сегодня у вас в последний раз. Готовимся записывать лекцию, – говорит Святозар.

Я готова стонать в голос. Вероятность, что мы с ним ещё где-то пересечёмся, ничтожно мала. Институт большой, а аспиранты учатся в дальнем крыле. Если парень ходит в столовую, как я, то вот там ещё можно встретиться.

На большой перемене я убедилась, что ходит. Увидела его сидящим за одним из столиков. Он был с друзьями и улыбался, что-то рассказывая. Неожиданно к нему подошёл Демидов. Они перекинулись парой фраз, и Кирилл ушёл к себе. Они знакомы? Хотя что я, местные богачи часто таскают своих взрослых детей на светские мероприятия. Это меня мама никуда не берёт. То, что Адельберг богат, видно сразу. Такие шмотки, как у него, обычному парню даже на распродаже не купить.

Пялюсь на него, как влюблённая девчонка, Святозар перехватывает мой взгляд своим, и я стыдливо отворачиваюсь.

– Коля, а ты, случаем, не запал на этого старшекурсника? – осторожно спрашивает Юрка.

– Иди ты. Ещё раз так скажешь, обижусь, – делаю я гневный вид.

– Всё нормально, бро, я не против, если ты играешь за другую команду, – шепчет он.

– Спасибо, конечно, но это не то, о чём ты думаешь, – кривлюсь я в ответ.

За ужимками и бравадой я пытаюсь спрятать боль. Как хочется хоть с кем-то поделиться своей проблемой, может тогда станет легче. Хоть на самую малость, но легче, если кто-то попытается меня понять. В России с этим не так просто.

После лекций выхожу во двор института. Юрка утаскивает меня в закуток за зданием, где обычно курят студенты. Ненавижу сигареты, но друг курит и мне приходиться мириться с этим.

Стою, подпирая спиной стену. Друг что-то лопочет, время от времени делая затяжки. Неожиданно к нам подходят несколько парней. Юрку грубо от меня отталкивают.

– Ну что, голубой, поговорим? – ехидно спрашивает один из парней, беря меня за грудки. – Ещё раз на Адельберга свои бесстыжие зенки вылупишь, я в них горящие бычки вставлю.