Вот Пушкин – его застрелили. Вот Лермонтов – его тоже застрелили.

Вот Гоголь – его похоронили заживо. Вот Маяковский, он – приятная неожиданность! – застрелился сам, а рядом Есенин, который сам повесился.

Хорошая, блин, компания.

В поясницу мне утыкается ручка. От неожиданности я вздрагиваю и сажусь прямо. Сзади доносится тихий голос Валентина:

– Сын мой! Говорил со следователем про Мадам Кюри?

Внутри расплёскивается такое раздражение, даже гнев, что делается не по себе. Мало приятного, если тебя долбят ручкой, но это Валентин, а не чёрт-те кто.

Успокойся.

Успокойся!

Усилием воли я загоняю эмоции в дальний чулан разума и шепчу, чуть повернув голову:

– Ага, он перебил меня на втором слове и спросил, знаю ли я, что у меня кариес. Я сказал, теперь знаю.

– Прости?

– Он спросил, знаю ли я, что у ме…

– Ты нам это не рассказывай, Арсеньев, мы тут женщины! – раздаётся голос Богини. – И ручкой-то, ручкой-то – зачем? Щёлкает и щёлкает. Щёлкает и щёлкает.

Класс гогочет. Я удерживаю большой палец от очередного щелчка и со стуком бросаю ручку на парту. Сырок вздрагивает и осоловело оглядывается. Данного индивида на самом деле зовут Каменевым Кириллом. Он почти ни с кем не разговаривает и каждый божий день обгладывает полиэтиленовые пакеты с размазанными по стенкам глазированными сырками. Нет, я понимаю, что его мама или папа заботятся, собирая ребёнку обед. И Вероника Игоревна тоже так делала, когда жила с нами, но – ГОСПОДИ БОЖЕ – нельзя же жрать эту дрянь постоянно?!

Что до следователя – вообразите красноносого мужика с редкими седыми волосёнками и бывшей женой-стоматологом. Он заезжал вчера в гимназию и куда больше интересовался моим кариесом и собственным разводом, чем Вероникой Игоревной.

Часы медленно движутся к девяти нуль-нуль. Богиня делит класс на три группы, и нашему ряду достаётся «Роль молодёжи в социально-политической сфере».

Если верить каракулям Богини на доске, мы должны объяснить, что такое правоспособность, затем – блюющий смайл – обвинить самих себя в инфантилизме и – блюющий смайл – провозгласить манифест современного подростка.

М-да-а-а…

Вы ощущаете уровень моего скепсиса?

– Сваргань опрос в «Почтампе», – шепчет Валентин, и от нового тычка в спину я опять дёргаюсь-выпрямляюсь, как натренированная мартышка.

– Ай! Чё тебе?

– Опрос наколдуй, а? Сын мой! С манифестом.

– Я, блин, даже не знаю, чё это слово значит.

Сзади раздаётся нарочитый стон.

– То есть что такое лантаноиды, ты знаешь, а манифест… твоя моя не понимать?

– Валь, чё ты пристал?

– Зарядки мало, – отвечает он и добавляет едко: – Иначе сам бы сделал, а не просил ваше высочество.

– Девизы, ну или лозунги. Проблемы, – объясняет Сырок и тут же краснеет от смущения.

– Да?.. Спасибо, – благодарю я и выпучиваю глаза в сторону Валентина.

Через секунду он отвечает в «Почтампе»:

Валентин 9:03

Валаамова ослица заговорила.

Раздумывая о возможном сходстве неведомой ослицы и Сырка, я пишу в группе класса: «Народ, дайте мысли для манифеста (девиза, лозунга, проблемы) Богине». Перечитываю текст, исправляю буквы, перед которыми спасовал Т9. Отправляю.

Наш ряд вяло изучает Википедию в поисках слова «правоспособность». Шелестят тетради, окна жалобно подрагивают под напором ветра, который завывает во дворе.

Однообразие нарушает мой телефон: он брынькает, и на экране всплывает зеленовато-голубой прямоугольник сообщения:

ПОЧТАМПЪ сейчас

Аня Симонова

Я за то, чтобы дискотеки вернули. Я прям расстроилась, когда зимой отменили ((

И пусть сделают шкафчик для хранения вещей, я удолбалась таскать учебники

– Во, пошло, – шепчет Валентин. Я дёргаюсь из-за очередного тычка под лопатку, и от раздражения в животе будто вспыхивает пожар.

– Хватит меня долбить!

– Не ной. Это пульт управления Артуром.

Под десятками взглядов я встаю и с грохотом волочу парту вбок, к подоконнику – так, что Валентину не дотянуться. Перетаскиваю свой стул, передвигаю стул Сырка вместе с хозяином и демонстративно смотрю на Валентина.

– Хватит, – громко повторяю я и сажусь.

Он с лёгким удивлением поднимает руки, мол, хватит, но пламя в моём животе так и не рассасывается.

Успокойся.

Пожалуйста, успокойся.

Экран телефона медленно гаснет, не чувствуя никакого интереса со стороны хозяина, потом включается снова.

ПОЧТАМПЪ сейчас

Сергей Коваль

Жратву нормальную в столовке

Удаление омлета

Удаление протекающих/падающих на голову потолков

Легализация матриархата

Долой стереотипы о мобилах