Девушка послушно выполняла, хоть щёки и предательски рдели.

– Волосы распусти. Голову поверни ко мне и слегка опусти подбородок. Ниже. И смотри в окно только глазами. Да, и вторую руку положи на низ живота, но не полность, с небольшим разворот ладони вверх.

– Так? – девушка пыталась воплотить мою задумку.

– Ещё чуть ниже. Да, вот так. Теперь постарайся не шевелиться.

– Я не помню закрыла ли дверь, – нервно хихикнула Есения.

– Ты закрыла… Только не смейся, – сделал серьёзное лицо.

– Прости, – она выдохнула и собралась.

Я погрузился в свой любимый мир живописи и искусства, ещё больше горя от страсти, когда соединял эту стихию с другой, более новой, яркой и счастливый. Моя прекрасная Муза, вдохновение, маяк в океане, свет в ночи. Есения сумевшая стать моей новой победой, силой и любовью.

Кисть любила её тело и очертания на холсте, соединяла и смешивала краски, перевоплощая плоть и кровь в шедевр. Видел, как пружинка её каштановой пряди вибрирует на левой груди, повторяя ритм сердца. Так часто и быстро. Понимал, что и моё бьётся похлеще африканских барабанов, но я насильно усмиряю его – линии должны быть чёткими, ровными и плавными. Такими же нежными, как она. Моя Есения…

Солнце сместилось, предсказывая о начале вечера, а значит, продолжить придется завтра. Но совсем не хочу, чтобы столь прекрасные и любимые формы, сразу же спрятали от меня под шёлковой тряпкой.

Отошёл от мольберта, продолжая держать кисть с бежевым пигментом в руке. Через пару шагов поравнялся с Есей, глядя сверху вниз.

– На сегодня пока всё. Солнце сместилось…

Девушка подняла голову. В глубине ореховых глаз плясали золотистые всполохи.

– Значит, продолжим завтра?

– Да… Думаю, можно завтра…

Наклонился и нежно коснулся мягких губ, но, когда чуть отстранился, не смог не заметить те жуткие отметины на её шее. Крепко сцепил челюсть. Рука с кистью сама собой поднялась и закрасила синюшный след на женском теле, словно его никогда и не было.

Девушка сперва вздрогнула, не разобрав происходящее, но после покорно позволяла закрашивать недавние плоды моих рук. Пигмента, однако, не хватило чтобы замазать всё, поэтому решительно взял её за запястье и подвёл к мольберту. Окунул кисть в краску и продолжил нанесение.

Не заметил, как девушка окунула большой палец в синюю краску и нежно провела по моей скуле.

– Думаешь, мне идёт этот цвет? – шутливо улыбнулся, заканчивая этот странный боди-арт друг на друге.

Есения, улыбнувшись, озорно закивала, и тоже самое повторила со второй щекой.

– Ах так, – решительно запустил пятерню в зелёный пигмент и смачно прошёлся от плеча девушки к груди.

– Эй! – Еся отступила, осматривая творение моих рук, а потом окинула меня оценивающим, а точнее воинственно-стратегическим взором. – Значит, война!

И опустив обе руки в краски уже всех тонов, запустила ладони мне под футболку.

Завязалась шуточная борьба. Еся упрямо наступала, пока не очутилась в моих крепких объятиях. Я уже не обращал внимание на краску. В руках только горячее, гибкое и нагое тело любимой женщины.

Рывком прижал к себе, заблокировав шаловливые руки за её спиной. Есения уперлась в меня грудью и запрокинула голову, чуть растерянно подняла на меня шоколадные глаза. Улыбка сошла с лица, а жилка на шее завлекающе завибрировала.

Моя. Для меня. Вся. Полностью. Без остатка.

Второй рукой сжал хрупкий затылок и, придвинул к себе, жадно толкнулся языком в опаляющий рот. Сперва девушка растерялась, но только на секунду. На вторую пропустила в себя, позволяя ощутить её вкус.

В паху свело неутомимое желание. Отпустил пленённые руки девушки, которые мгновенно толкнули меня к постели. Берёт бразды правления на себя? А могу ли позволить ей это? Впервые дать женщине первенство в сексуальных утехах?

В груди защемило былое чувство опасения. Лишь потому что она напориста? Захотелось поменять роли.

– Я люблю тебя, Марк, – шепот мне в рот.

Чувствую, как льнёт к моему телу, ласкается, но дальше не заходит. Нет, она просит моих действий, а не подавляет их.

Стянул с себя брюки и футболку. Сел на кровати, позволяя ей оставаться сверху. Оплёл руками спину, а языком нашёл острый от возбуждения женский сосок. Девушка зашипела от моих манипуляций, а мне дико захотелось увеличить накал этой сладостной муки.

Бросил на спину, полностью раскрывая для себя. Томно и с жадностью огладил грациозные и сладкие контуры её тела. Есения тяжело дышала и покорялась, глядя с таким доверием, что вдруг стало страшно. Разве могло произойти такое с отшельником, женоненавистником и психом? Ей, по сути, впору убежать, оставить меня, забыть, но она здесь, в моей берлоге, на моей постели, полностью раскрытая и вверяет мне своё тело. Тело, которое лучше любой колодезной воды, любого лекарства и заклинания. Моё спасение…