Шрифт:
– Мы вроде на брудершафт не пили, – зыркнула исподлобья Зюйдмарская, – на «вы», пожалуйста.
– Так, значит, надо! – обрадовался барон и достал из-за пазухи бутылку шампанского, – живём рядом, а видимся так редко. Надо больше общаться!
– Я вас не приглашала, между прочим.
– Ах, какие могут быть формальности между соседями? Вот ехал мимо, дай, думаю, поздравлю душечку графиню. Чай сто лет не виделись.
– И ещё бы столько, – насупилась хозяйка замка.
– Чё стоишь? Бокалы тащи, мы праздновать будем, – барон махнул рукой дворецкому, – и клубнику на закуску тащи.
– Нет у нас клубники, – мрачно показала фигу графиня.
– Так я привез! Скажи там, пусть тебе отдадут корзинку. И моим охламонам крикни, пусть заносят.
– Что это? – Зюйдмарская сердилась всё больше. Жизнерадостность барона вызывала зависть и раздражение.
– Сейчас увидишь. Я без подарков не хожу в гости. Тем более к такой красивой леди.
Кряхтя, ругаясь и топча друг другу ноги, два дюжих молодца внесли в зал ёлку в деревянной кадке.
– Вот! Замечательная ёлочка.
– Зачем она мне?
– Нарядим сейчас.
Барон довольно подмигнул, достал из сумки цветные шары и стал развешивать на ветках.
– Люблю ёлку украшать. Кстати, после праздника мы её высадим перед замком. А то у тебя одни газоны вытоптанные. Никакой красоты.
– А чё это вы тут распоряжаетесь, а? Мой газон, между прочим. Хочу – вытаптываю. Хочу – заасфальтирую. Ишь, приехал он тут. Ёлку припёр и думает, что всё можно.
– Ну зачем же кричать, милая графиня? Я со всей душой, с серьёзными намерениями. А ты орать.
– Мой замок! Хочу ору, хочу выгоню. С намерениями он. А меня спросил? Я, может, в монастырь собралась, некогда мне. Тоже мне, красавец выискался.
– Да вот, выискался, – барон топнул ногой. – Замуж пойдешь?
– Вот прям щаз! Разбежалась. И без тебя женихов хватает.
Нордмульский с укоризной посмотрел на графиню. Вся округа знала, как последнего рискнувшего посвататься Зюйдмарская в дурном расположении духа выкинула в крепостной ров.
– А я особенный.
– Да уж прям.
– Да уж вот, – передразнил барон графиню, – сил нет смотреть, как ты тут страдаешь. Тридцать котов завела. Замок запустила. Газон опять же…
– Хамло! Да знаешь, где я вас, мужиков, видала? К газону он моему прикопался. Пошел вон!
– Ах так?
Барон стукнул по столу рукой. Бокалы жалобно звякнули.
– Да, вот так!
Графиня показала ему язык.
– Всё, с меня хватит.
Нордмульский подскочил к Зюйдмарской, схватил её и закинул на плечо.
– Что ты себе позволяешь? Поставь меня немедленно!
– Тихо! – барон легонько шлёпнул её чуть пониже спины, – спальня где?
– По коридору, третья дверь налево, – еле слышно ответила графиня.
Барон не спеша двинулся в указанном направлении, стараясь не растрясти ношу. Графиня не могла придумать, что ей делать в этом глупом положении, а дворецкий спрятался за портьерой и молился святому Женуарию, покровителю брака и деторождения.
На следующее утро графиня вышла в зал и встала у окна, разглядывая двор замка.
– Сделай-ка мне чаю. И булочку, маленькую, – махнула она рукой дворецкому, на секунду задумалась и добавила: – Скажи стражникам, пусть споют чего-нибудь. Весёленького.
Дворецкий, пряча улыбку, побежал выполнять поручение. Графиня нахмурилась.
– А ведь действительно, газон ужасно смотрится. Прямо стыдно перед гостями.
На улице послышались возгласы и радостные крики. Грохнула хлопушка, и стража затянула марш Мендельсона «а капелла». Графиня улыбнулась и, не дожидаясь чая, пошла за стремянкой – нужно было достать с антресолей коробку с ёлочными игрушками. Зайка-барон совершенно не умел красиво наряжать новогоднюю ёлочку.
Постновогодняя рассказявка
Первого января, ровно в два часа дня, в дверь позвонили. Сашка удивился, пожал плечами и пошел открывать. Кто бы это мог быть?
За дверью стояла целая делегация: сонный участковый; мужчина с кожаным портфелем в руках и фингалом под глазом; женщина в мятом вечернем платье и с блестками конфетти, застрявшими в волосах.
– Новогодний контроль! – хором заорала троица, а мужчина вытащил цветастую пищалку и громко задудел.
– Что?