Это был наш город, наша дружба. Мы – те, кто не может смотреть на все достаточно пристально. Что же это такое, как не сияние? Постепенно, на первом курсе, у Сэнди начала развиваться глаукома. Вот я и читал ему. Это было вполне естественно. Следуйте за сердцем даже через подобные испытания. Слезы затуманивают глаза, приятная нерешительность – существовать или свернуться калачиком в утробе матери. У нас была своя комната, четыре на шесть метров, мы молились у окна, его каштановые волосы блестели.

Человек, который пишет эту книгу, – настоящий мужчина. Я был глубоко тронут, прочитав, как Сэнди говорил обо мне в этой великолепной автобиографии. Я краснею, обнаружив себя в его творении. Мой друг – это золотой стандарт порядочности. Я стараюсь быть его кантором [7] , таллисом [8] , который оберегает его.

Я сел в поезд и положил перед собой чемодан. В городе было очень холодно. Ледяной воздух ворвался в вагон, словно приведение, и заставил меня плотнее закутаться в куртку. Раздался гудок, и поезд плавно, словно по воздуху, тронулся с места. От Нью-Йорка на север до Олбани восемь часов езды, потом на запад до Сиракуз и Рочестера и, наконец, до Буффало на восточном берегу озера Эри.

Мой разум обратился внутрь. Закрылась дверь между моим настоящим и будущим, которое до недавнего времени представлялось довольно ясным. Все еще был день, но для меня свет померк, я видел только облака и что-то похожее на кружащийся снег. Мне было очень тревожно: зрение все еще не пришло в норму и довольно быстро ухудшалось в последние месяцы. Я держал чемодан перед собой, как щит. Я обычно в шутку засовывал свою младшую сестру в него, когда мы играли. Но сейчас я молча заплакал.

Подошел мужчина и спросил, можно ли ему сесть напротив меня, хотя вагон был почти пуст. Я хотел отказать, но ответил «да». Меня учили быть вежливым со старшими, а по его голосу я понял, что он лет на двадцать-тридцать старше меня. Через некоторое время он спросил, почему я плачу.

– Ничего страшного, – ответил я.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он.

– Нет, сэр.

– Я врач, – настаивал он. – Вы больны?

– Нет. Ну, вроде того.

– Я хирург-ортопед. Был в городе на конференции.

– О, у меня просто проблема с глазами. Аллергия.

– Ах. Ну, я заметил, что они слезятся.

Смущенный и немного встревоженный, я вытер глаза.

– На этом съезде, – продолжал доктор, – было столько ортопедов, сколько никогда не увидишь в одном месте. У врачей моей специальности плохая репутация. Говорят, мы мясники. Но дело совсем не в этом. Да, мы занимаемся в том числе и грубой работой. Но с развитием технологий она становится более тонкой. Дело ведь не только в починке сломанных костей.

Ортопед продолжал:

– Моя жена не любит, когда я уезжаю. Она ужасно волнуется.

Я молча кивнул: «Да».

– У тебя есть девушка?

– Да.

– Как ее зовут?

– Сью.

– Какое милое имя. Она живет в Буффало или в Нью-Йорке?

– В Буффало. С родителями.

– Она еще учится?

– Да.

– Вот и славно. Хотя, наверное, тяжело быть вдали от своей любимой.

Я вспомнил все письма, которые мы писали друг другу.

– Да, – отозвался я, – это трудно.

– Ты уверен, что все в порядке? У тебя глаза покраснели и слегка припухли.

Я ощутил, как доктор придвинулся поближе, чтобы рассмотреть мое лицо. Я чувствовал себя уродливым и пристыженным. Не раздумывая, я толкнул свой чемодан коленом, чтобы увеличить расстояние между нами.

Поезд шел теперь по сельской местности вдоль Гудзона в сторону Олбани. Мы находились вне времени. Деревенский воздух должен быть освежающим, но окна закрыты. Земля, насколько я мог видеть, была покрыта снегом и, казалось, простиралась бесконечно далеко.

Доктор достал бутерброд с арахисовым маслом и желе. Маленький пакетик цельного молока. Сладкое печенье. Я уловил все эти запахи и, хотя все еще был уверен, что моя проблема будет решена, все равно задавался вопросом, улучшатся ли у меня обоняние или мышление. Я только что бросил университет в середине выпускного курса, не сдав экзамены. Мои оценки будут ужасны, но, возможно, найдется какой-то выход, поскольку у моей проблемы с глазами, безусловно, есть медицинское объяснение. И она, конечно, излечима. Нужно будет просто получить медицинскую справку.