– Спасибо, – улыбнулся юноша, в его глазах отчетливо сверкнули золотистые ободки. Девушка улыбнулась в ответ.

«Неважно кто он, главное – он добрый», – подумала она, заправив за ухо угольно-черную прядь.

На следующий день, Эйвери и Уильям начали работу в мастерской-лавке «Пегас». Уильям безуспешно пытался овладеть гончарным искусством, а Эйвери расписывала красками готовые глиняные изделия. В свободное время парень и девушка гуляли по Крестьянскому району и за городом, особенно Эйвери нравились развалины древнего замка, от них веяло притягательной таинственностью. Девушка часто рисовала, облокотившись о ствол Дерева Королей, а Уильям сидел рядом, рассказывая ей местные легенды.

– Уильям, а ты когда-нибудь видел принца? – спросила однажды девушка, сидя на полуразрушенной лестнице, рисуя портрет юноши, прислонившегося к темно-бурому стволу.

Юноша кивнул.

– А какой он? – Эйвери спустилась с лестницы и села рядом.

– А ты, каким его представляешь? – поинтересовался он в ответ.

Девушка подтянула к себе колени, задумчиво положив на них подбородок

– Ну… благородным, добрым, храбрым, красивым… Таким, как ты! – выпалила девушка, парень, улыбнулся, взглянув в ее светло-зеленые глаза цвета шелестевшей над головой листвы. Девушка, осознав, что сказала, покраснела, смущенно улыбаясь.

– Ты не назвала одно качество, – ответил юноша, вставая, – упрямство. Наш принц очень упрямый. Да что говорить, он сбежал из дома, поссорившись с королем из-за совместного портрета.

– Да? А ты откуда знаешь? – с сомнением прищурилась Эйвери.

– Слухами земля полнится, – уклончиво ответил Уильям, чуть взъерошив свои вороные, с легким пепельным оттенком, волосы.

Девушка закончила набросок и развернула лист лицом к юноше. Уильям взяв эскиз, оценивающе посмотрел на него.

– Довольно неплохо, я бы даже сказал очень недурно. У тебя талант.

Задумчиво коснувшись пальцем листа рядом с контуром своего нарисованного лица, Уильям замер на мгновение, и вдруг его осенило:

– А ты не хочешь стать придворным живописцем?

– Кем? – девушка изумленно изогнула бровь.

– О, это художник на службе у Его Величества.

– Но… ведь я почти ничего не умею…, – девушка смущенно опустила взгляд, заправив за ухо прядь волос.

Юноша коснулся рукой ее подбородка, вынудив девушку посмотреть на него своими пронзительными зелеными глазами.

– У тебя все получиться, – улыбнувшись, он вернул художнице эскиз.

Вернувшись в город, Уильям, как обычно, повернул в сторону знакомого узкого переулка, но девушка потянула его в другую сторону.

– Может, пойдем через «Вельможный» район, я еще там ни разу не была…

Парень опять улыбнулся, в его глазах загорелись желтые огоньки, а черный плащ, оставленный им на развалинах замка, тихо колыхался на летнем ветру.

– Вон он! – один из стражников кивнул в их сторону, и не успела Эйвери опомниться, как стража, сомкнув кольцо, схватила Вильяма. Девушка попыталась помешать, но безуспешно: один из стражников толкнул ее, пытаясь удержать вырывающего юношу, и она упала, потеряв сознание.

Когда же Эйвери пришла в себя, она оказалась в своей постели, в комнате над мастерской. Девушка терла ушибленный затылок, спускаясь по лестнице, на кухне она нашла Джованни.

– А где Уильям? – спросила Эйвери, окинув взглядом кухоньку.

– Видишь ли…

– Уильям… – воскликнула девушка, вспомнив о том, что случилось вчера. Она взлетела обратно наверх, наскоро расчесалась, умылась, и, даже не позавтракав, схватила свои эскизы и живописные работы и выбежала на улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.