– Макс, отвали! – прошипела, как змея, пытаясь остановить его руку. Шипеть проще, чем говорить.

– Что так? Передумала? – Прошептал на ухо, прикусывая мочку.

– Убери от меня руки, – меня трясло от проснувшейся ярости, отвращения, – и не смей больше прикасаться.

– А то что? Мужу пожалуешься? – опять ядовитая насмешка в каждом слове. – Расскажешь, как висла на мне, тащила в подсобку, а потом передумала? Ну-ну.

Внутри настолько хреново, что больно от каждого удара сердца.

– Мне надо домой! – с трудом надсадно вдохнула. Не спать!

– Зачем? Думаешь, тебя там ждут? – усмехнулся Градов.

– Ждут, – от этого еще горче. Меня действительно там ждут, а я… Как последняя дрянь… Сама…

– Нет, Кристин, ошибаешься, – потянул за волосы, заставляя нагнуть голову в сторону, легко коснулся губами шеи, – тебя не ждут… За тобой едут.

От этих слов чувство, будто в живот воткнули ледяной штырь с зазубринами и начали медленно вращать, раздирая внутренности. Сознание опять тускнело, растворялось. Меня повело в сторону, и Максу пришлось перехватить мое вялое тело, чтобы удержать от падения:

– Что ж так нервничать? – с показной заботой произнес Градов, снова усаживая на диван.

Я как кукла. Неуклюжая безмозглая кукла. Отвратительно пьяная, растрепанная, разобранная, дрейфующая в полубессознательном состоянии. На меня огненной стеной надвигалось то, чего я опасалась – расплата за беспечность, а у меня не было сил сделать хоть что-нибудь, потому что бездарно напилась. Я так боялась, что Зорину донесут о моих похождениях, что кто-нибудь расскажет ему грязную правду. И вот оно, пожалуйста. А я даже двух слов не могу связать. До тошноты хотелось сбежать, скрыться от неумолимо надвигающейся катастрофы, но тело безвольно обмякло на диване.

В этот раз мне не выкрутиться. Финиш.

– Я у тебя тут телефон одолжил ненадолго, ты ведь не против? – с усмешкой спросил Максим, кивая на столик, где рядом с моей открытой сумочкой лежал мобильник. Словно окунули в ванну со льдом. Понимаю, что звонили Зорину, приглашая взглянуть на непутевую жену.

Да что ж я так накидалась-то, а? Именно здесь, именно в окружении тех, кто способен сломать мою жизнь. Надо уйти. Попыталась подняться, но Градов легко надавил на плечи, и я снова повалилась на диван. Он присел передо мной на корточки, сцепил руки в замок на моих коленях, положил на них подбородок и, подняв брови, добродушно смотрел в глаза.

– Макс, пожалуйста, – не знала, о чем его прошу. То ли умоляла отпустить меня, то ли прекратить весь этот спектакль. Он лишь улыбался и качал головой. – Максим…

Зазвонил его телефон. Парень прижал к моим губам указательный палец, вынуждая замолчать.

– Да? – спросил раздраженно, потом, усмехнувшись, покосился в мою сторону. – Хорошо. Я понял. – Откинул телефон в сторону. – Ну что, Кристин, соскучилась по муженьку своему горячо любимому? Уже приехал.

Грудную клетку пронзили ядовитые шипы. Сердце дернулось испуганной птичкой, насаживаясь на них, заметалось в груди, истекая черной кровью.

Градов задумчиво провел указательным пальцем по щеке, а большим – по нижней губе. Медленно, почти ласково. В этот момент в глубине его глаз проскочило что-то непонятное, но тут же исчезло, растворившись в насмешке. Паника боролась с апатией и желанием заснуть. Чуть дыша, прикрыла глаза, сваливаясь в дрему, мечтая оказаться подальше от реальности, от обреченного ожидания, но Градов встряхнул, не дав заснуть:

– Нет, Крис, даже не мечтай. Так просто ты не отделаешься.

Я его ненавидела до дрожи. Понимала, что он сейчас утопит и меня, и все, что мне дорого. И его не остановят ни мои мольбы, не угрозы. Он все решил. Он мстит хладнокровно, наслаждаясь каждым моментом. Не понимаю, как могла быть с ним вместе почти год, не замечая, какая он сволочь? Или это я его таким сделала?

Словно завороженная, словно в гребаной замедленной съемке смотрю, как опускается ручка двери.

Все. Конец.

На пороге Зорин, собственной персоной.

Позади него мелькала Карина с восторженной полубезумной улыбкой на губах:

– Я же говорила, что она пьяная в дудку, ушла со своим парнем… бывшим.

От взгляда мужа я похолодела, только сейчас пьяным мозгом понимая, что за картина предстала перед ним.

Я – растрепанная, пьяная, некрасиво развалилась на диване. С беспорядочно растрепанными волосами, со спущенным с плеча платьем, наполовину расстегнутой молнией. У ног на корточках сидит Макс, вольготно расположив руки моих коленях. Его рубашка красноречиво распахнута…

Градов не оборачивался к двери, а с удовольствием наблюдал за тем, как на моем лице менялись эмоции. От растерянности до ужаса. Я попыталась скинуть его руки, но вышло вяло, неубедительно, словно делала это нехотя. Отчаянно мечтала вскочить и броситься к Артему, мрачневшему с каждой секундой, но не могла. С трудом отлепилась от спинки, села ровно, наконец, отталкивая Градова. Тот усмехнулся и, бодро похлопав меня по коленке, поднялся на ноги, разворачиваясь к моему мужу:

– Боже мой, какая встреча! – в голосе наигранная бодрость, радость, дебильный восторг, – Муж! Не знаю, помнишь ли ты, мы на выставке пересекались, но нас друг другу не потрудились представить. Градов Макс.