— Ну так позовите кого-нибудь, — с раздражением сказал Кайлеан, — кого-нибудь из молодых — Артура, или Лукаса… или блондинчика этого, как его… Мортена, что ли…

Я вздрогнула.

… Мортен — это ведь обычное имя, оно ничего не значит. Может, этих Мортенов в Эрмитании как Саш в России, и половина из них — блондинчики…

Но лицо Мартина встало перед глазами как живое, меня затрясло.

Я отстранённо наблюдала как Ариэль Аттиус всё-таки справился с гигантской книгой и сволок её вниз. Он пристроил книгу на пюпитре, начав оживлённо говорить — судя по язвительному выражению что-то чрезвычайно остроумное. Я не понимала ни слова.

Кайлеан начал говорить в ответ, но вдруг прервался, повернулся и резко спросил:

— Что с вами?

Помотав головой, я выдавила:

— Ничего… Глупости…

Он продолжал пристально смотреть, и, чувствуя на своём лице гримасу, которую не могла убрать, я забормотала:

— Кто-то из них… я не говорила, нет?.. кто-то — сейчас не могу вспомнить — назвал Мартина Мортеном. Видите, какой я псих… Просто имя, и я уже трясусь… Мартин — мой кошмар, он никак не мог оказаться в вашей библиотеке… Это просто дурацкое имя и расстроенные нервы…

Кайлеан ещё какое-то время изучал моё лицо, затем спокойно приказал озадаченному хранителю:

— Позовите Мортена.

— Не могу, Ваше Высочество, он давно ушёл из хранителей… уже после вашего исчезновения, но всё равно — давно, может быть, пару лет назад. Какие-то семейные проблемы, его отпустили, и он уехал на родину.

— Опишите его.

Хранитель воздел было руки, но Кайлеан велел:

— Сначала словами. И не мне — леди Данимире.

Ариэль Аттиус безмятежно начал:

— Ну, что сказать про Мортена… Приятный такой мальчик был, знаете ли, — улыбчивый, светлый… даже, можно сказать, лучезарный… женский пол от него был в ба-альшом восторге…

Я похолодела. Я сама описывала Мартина именно в этих выражениях и как никто понимала, в каком восторге можно быть от лучезарного мальчика.

— … Но книжное дело он знал хорошо, — продолжал хранитель, — как маг звёзд с неба не хватал, однако для работы с нашими фондами квалификации было достаточно… что ещё… никогда не ленился, никогда не отказывался от сверхурочной работы… мог и на ночное дежурство выйти вместо кого-то. Жаль, что он уволился. Толковый был парнишка.

— Толковый парнишка, любивший работать по ночам… — раздумчиво сказал Кайлеан. — Уехал на родину… Куда именно?

Мастер Аттиус задумался.

— Пожалуй, не вспомню. Но в архиве должно храниться личное дело, там есть все необходимые сведения.

— Фамилию его помните?

Высокий лоб хранителя наморщился, а в хризолитовых глазах впервые мелькнула тревога.

— … Странно… на имена у меня память отменная… Но вот его фамилию не помню… что-то такое… такое… — он в затруднении пошевелил пальцами, — ну прямо вертится на языке, но никак не уловить. Впрочем, это давно было…

— Звёзд с неба не хватал, говорите… — В голосе Кайлеана прозвучала горькая ирония. — Ладно, теперь показывайте.

Воздев руки, мастер Аттиус приступил к визуализации. Под плавными взмахами его рук воздух сгустился и проявились очертания высокой мужской фигуры, стоящей к нам спиной. В каком-то оцепенении я наблюдала, как силуэт обретает краски, как наполняется объём и вырисовываются детали…

Задрав голову, мастер Аттиус разглядывал своё творение.

— Ну-с, пожалуй, похож.

— Поверните.

Фигура шевельнулась, покачала головой из стороны в сторону, как бы разминая шейные позвонки — мне даже показалось, что я слышу хруст, и начала поворачиваться; сердце заколотилось, я почувствовала дурноту, будто внезапно оказалась в свободном падении, и подумала, что вряд ли увижу лицо фантома, потому что в голове зашумело, а перед глазами начала сгущаться тьма.

Но тут Кайлеан неожиданно обхватил меня за плечи и притянул к себе, дав точку опоры. Я с облегчением привалилась к нему, потому что ноги меня не держали.

Тьма стала рассеиваться. Очутившись под крылышком у Кайлеана Георгиевича, я почувствовала себя в относительной безопасности. Некое соображение подсказывало, что извлечь меня из-под этого крылышка против воли вряд ли у кого получится.

— Спасибо, Кайлеан Георгиевич, — с благодарностью сказала я. — Что-то я совсем расклеилась… Не хочу на него смотреть.

— Дышите, Данимира Андреевна, — сказал Кайлеан, — дышите глубже. Через это придётся пройти.

Вот так, послушно глотая воздух как рыба, вытащенная на берег, я вновь встретилась лицом к лицу с улыбающимся Мартином, злым гением моей прошлой жизни.