Кайлеан Георгиевич отчётливо скрипнул зубами, молча оторвал у омара клешню и молча взломал коралловый хитин голыми пальцами. Наверное, на месте омара представлял одну вредную старушонку.

Замолчала и я.

Вообще, совершенно напрасно он признался, что хладнокровен, а я вроде как пробуждаю в нём какие-то эмоции. Я всегда недолюбливала холодных людей, они вызывали во мне подспудное чувство протеста. Но раньше можно было выбирать, с кем водить знакомство, а с кем — нет, теперь же я была заперта с подобной личностью, и какое-то непонятное побуждение заставляло меня дёргать тигра за усы вопреки здравому смыслу. Мои нервы действительно были капитально расшатаны; возможно, я, не выдержав испытаний, потихоньку сходила с ума.

Но поскольку Кайлеан пододвинул мне тарелку с разделанным омаром, об этом я решила подумать завтра.

После сытной и вкусной еды на душе посветлело. Ладно, прорвёмся. Единственное, чего мне не хватало, чтобы теперь меня взяли на руки, погладили, почесали за ушком. Чудовище всегда так делал. Что-то мне подсказывало, что Их Высочество не станет чесать меня за ушком.

Ну и напрасно.

А я бы ему поурчала…

Жаль мне его, сам не понимает, что теряет.

Бедняга.

Я чуть было не начала задрёмывать прямо над тарелкой, но встрепенулась.

— Давно хочу спросить — а как вы сами-то здесь оказались? За что сидим, Ваше Высочество?

Кайлеан встал, достал из холодильника большую чашку дымящегося кофе, вернулся на место, пригубил, прикрыв глаза, насладился вкусом и только потом отозвался:

— Я точно не знаю. Но подозреваю, что за нарушение брачных обязательств.

Мои глаза распахнулись сами собой. Можно было представить любую причину, кроме этой.

Демон — брачный аферист. Какая прелесть.

Дремоту как рукой сняло.

— О как! — радостно воскликнула я. — Поведайте же скорее эту безнравственную историю, потешьте подробностями пожилого человека, давно уже лишённого подобных радостей жизни.

Кайлеан сказал с досадой:

— Да не было там ничего безнравственного. И радостей жизни никаких не было. Лично я считаю, что и обязательств не было.

— Не вы первый, не вы последний, — вставила я клинышек сарказма.

Он только отмахнулся.

— Да нет же, это был просто предварительный визит, нечто вроде смотрин, я должен был просто взглянуть на очередную кандидатку и на её королевство, и решить, подходит ли мне это. Ничего определённого, Эрмитания может позволить себе выбирать.

— И она вам не понравилась.

— Нет.

Жёсткое это было «нет», несгибаемое.

— Страшненькая? — понимающе спросила я, зная, как мужчины чувствительны к этому вопросу, — даже те, кто своей внешностью голосуют за теорию происхождения человечества от йети.

— Наоборот, — сказал Кайлеан. — Илгалея — одна из самых красивых женщин, которых я видел.

Я вдруг поймала себя на том, что мне хочется посмотреть на эту неведомую Илгалею, чтобы понять, кого там Кайлеан Третий считает такой уж раскрасавицей. Чисто теоретически было бы интересно ознакомиться с его вкусом.

— Может, королевство захудалое, разгуляться негде?

— А вот королевство я взял бы. Оно небольшое, компактное, с хорошим климатом, и притом с выходом к морю… и в горах залежи… интересные.

— Экий вы переборчивый жених, оказывается, Кайлеан Георгиевич. Чем же вам не понравилась жена-красавица с интересными залежами и выходом к морю?

Кайлеан отхлебнул кофе, откинулся на спинку стула и уронил скучным голосом:

— Глазами.

— Вот тебе и на. Вы же сказали, что она красива.

Он чуть заметно повёл щекой.

— Красива. Но у неё глаза… старые. Она ведь намного старше меня. Ни одной морщинки на лице, а глаза нехорошие — слишком себе на уме и слишком холодные.

— Ну, у вас, Ваше Высочество, тоже особой теплоты во взгляде не наблюдается, — заметила я. — Извините…

— Знаю, не извиняйтесь. Но как выяснилось, — он усмехнулся в своей манере, чуть приподняв левый уголок рта, — мне не слишком нравится это качество в других. — Его лицо стало отрешённым, он забормотал: — Хотя Илгалея была для меня странно привлекательна — меня тянуло к ней на расстоянии… но что-то отталкивало вблизи… Что-то в этой тяге было неестественное. Наверное, она уже тогда пыталась наложить на меня чары… она ведь оказалась сильной, очень сильной… Но ничего не вышло, притом, что я искренне пытался поддаться этим чарам… Всё, что произошло — нелепица какая-то… — Он осёкся и замолчал, видимо сообразив, что говорит всё это малознакомой бабке.

Из этого бормотания я предположила, что отвергнутая красавица Илгалея и была тем самым чародеем, засадившим Кайлеана сюда. И он ещё даже не знал, в каком виде я его обнаружила — мычащим чудовищем с рогами. Должно быть, он капитально задел её нежные чувства. Надо было расспросить подробнее обо всём, но вначале я решила ознакомиться с ситуацией в более широком смысле.

— Я знаете чего не понимаю — а за каким бесом вам вообще понадобилась женитьба на ком-то совершенно незнакомом? У вас что, не было симпатичной девушки на примете? К чему вся эта свадебная лотерея? Неужели Эрмитанию, такую всю из себя крутую, настолько заела жадность, что наследнику престола придётся мучиться всю жизнь с чужим человеком из-за какого-то там выхода к морю?