Опустила руку в поисках хоть чего-то, чем двинуть, и неожиданно натолкнулась на холодную пустую бутылку. Не долго думая, схватила ее и заехала по голове мужику.

Козлов обмяк, я его едва смогла скинуть с себя. Этот придурок упал прямо около дивана. И сразу почувствовала легкость и возможность дышать. Бутылку я об его голову не разбила – на редкость прочная оказалась (бутылка), а вот мужика уложила запросто.

Откинув ненужную емкость, все же услышала звон разбитого стекла. А вот тут перестаралась. Злость неожиданно ушла вместе со звоном и на смену ей пришел страх. Липкий такой, подбирающийся бесшумно, словно паук. А потом меня охватила настоящая паника.

А что, если я убила его?

Я осторожно поднялась, испуганно посмотрела на Василия, который лежал неподвижно с закрытыми глазами и не вставал. Ну все, точно прикончила эту сволочь. Пропала моя молодость. Кому теперь докажешь, что в целях самозащиты действовала?

А потом раздался протяжный храп. Козлов причмокнул все еще жирными от масла губами и, завалившись набок, вновь захрапел.

У меня сразу отлегло от сердца. Озабоченный козел уснул прямо в зале, и вряд ли я смогу его растолкать.

Вновь вернулась злость, которая попросила очередного выхода. Вот я и пнула ногой несостоявшегося насильника. Тот еще сильнее всхрапнул.

К кому теперь обратиться?

Что же я за горемычная такая? Так себя жалко стало, хоть реви белугой. Но я упрямо вытерла злые слезы и призадумалась.

Из соседей я почти никого не знала, потому что жила здесь всего третий месяц. Да и то постоянно проводила время на работе, вела у средних классов математику и физику, пытаясь научить хоть чему-то оболтусов. Впереди выходные, а я не уверена, что Василий свалит сам. Проснется и снова начнет приставать. Мобильная связь в этой глуши почти не ловит. Нужно ехать в полицию, писать заявление, но до ближайшего городка двадцать километров.

Немного подумав, все же оделась. Бросила разъяренный взгляд на гада, развалившегося на выцветшем коврике, и вышла за двери, твердо решив восстановить справедливость.

Больше всего я боялась, что неприятный инцидент был лишь началом приставаний. И если я промолчу, Козлов мне прохода не даст.

С тяжелым сердцем вздохнула. Придется искать другое место жительства. На это нужно хотя бы пару дней. Где теперь ночевать? Может, попросить у сторожа школы, чтобы позволил некоторое время перекантоваться в классе? Директор ни за что не разрешит, скверный характер.

А метель, как назло, разыгралась не на шутку. Противный ветер бросал в лицо колючий снег со льдинками, пробирался под шарф. Снег забился в сапоги. От мороза щипало щеки и нос. Видимость сократилась до нескольких метров, и я уже не совсем разбирала, куда иду. Приходилось переступать сугробы, которые росли прямо на глазах. Но вернуться я не могла. Некуда теперь.

Я проклинала всех на этом свете, включая себя лично. Это же надо было с моей золотой медалью выбрать такую дурацкую профессию! Стать училкой, которую после окончания универа сослали в неведомые дали на целых два года, заперли в деревню, где всего одна школа. Ни один нормальный человек не станет работать в таком затхлом месте, да еще за гроши, которые платят. Хотя работы невпроворот – директриса наставила мне часов аж на две ставки.

Вскоре я вышла к железной дороге. Столько снега насыпало, что я решила идти по шпалам. Чтобы добраться до них, пришлось изрядно попотеть. Сугробов, конечно, тут пока не намело, но зато ветер практически сносил с ног.

Пальцы замерзли, несмотря на перчатки, я почти не чувствовала рук. Нос, казалось, вот-вот отвалится. До ближайшей станции еще прилично пилить, только там я смогу сесть на электричку или взять такси. Хотя кто на машине в такую погоду куда-то ездит? Нормальные люди дома сидят и горячий чай попивают. А меня понесло черт знает куда, да еще и на ночь глядя. Вот и за что мне такое наказание, спрашивается?! Все не слава Богу! И денег не так много с собой.

Справа от меня вдруг раздался протяжный вой, и я, вздрогнув, остановилась и прислушалась.

Волки. Точно волки. Сожрут меня здесь, обглодают мои косточки – и поминай как звали.

Вой повторился, и я вся затряслась, уже не соображая, от чего больше – от холода или от страха. Рванула вперед, спотыкаясь на покрытых наледью шпалах, желая убежать подальше. Вдалеке мелькнул красный фонарь. Поезд что ли едет?

Как узнать о возможном приближении поезда? Лечь на шпалу ухом и послушать? Так ухо точно примерзнет к металлу. Да и не до этого теперь. В лесу волки, ждут не дождутся, когда остановлюсь. С другой стороны ничего не видно – крутой склон насыпи.

Но я знала, что станция уже близко.

Новый вой перемешался с тявканьем. Да там этих монстров целая стая!

Стра-ашно-то как! Люди, помогите мне, кто-нибудь!

От ужаса не спасало то, что железная дорога освещена фонарями. Крикнешь – точно услышат волки, они наверняка идут по следу, так и мечтая перекусить мной на ужин. Я неслась, что было мочи, завернула за поворот и увидела огни станции. Добраться бы до нее – и я окажусь в безопасности.

Я едва сообразила, что рельсы уже вовсю вибрируют. Очнулась лишь тогда, когда из-за спины ударил яркий свет. Я обернулась, и он ослепил меня. Я замахала руками и заорала, что было мочи – прямо на меня двигался металлический монстр. И хоть машинист ударил по тормозам, такую махину не остановить быстро. Гудок практически оглушил, предупреждая об опасности.