Шрифт:
Поэтому отсутствие месячных для меня вполне естественная вещь.
Это было, во-первых.
А во-вторых, я точно помню – Влад ни разу не кончал в меня. Ни разу. Вовремя выходил, изливался на бедро, помогая себе ладонью. И каждый раз я видела это. То есть… Не могу я быть беременной.
Тем более сбои в организме, стресс… Мало ли что могло произойти.
Да нет, не ничего!
Но на всякий случай покупаю тест. Забираю его из рук аптекаря и нервно иду до автомобиля. Материться хочется. Прям ругаться. Тело трясётся от испуга, как и руки. Тест прячу в сумке. Владу его видеть не надо.
Кажется, я не доживу до дома. Помру раньше времени от изматывающих нервов.
Когда сажусь в машину, пью таблетку от тошноты, запивая водой. Чтобы отвести от себя подозрения.
Мы едем до ресторана, где Влад заказывает нам ужин. Себе мясо, мне что полегче. По-диетически. А у меня ком в горле. Ничего не лезет при одной только мысли, что я могу быть беременна.
Пока ждём заказ, Влад, сидящий напротив меня, начинает говорить.
Поднимаю взгляд со стакана с водой и волнительно постукиваю по нему пальчиками.
– Лин.
Начинает неожиданно, но не резко. Без агрессии. Ненависти. И всего остального, что до этого было в его голосе.
Господи, как же всё это нервирует.
– Кто тебя шантажировал? Ты видела его лицо? Имя?
И почему он спрашивает это? Разве он не считает меня предательницей? Он ведь думает, что уничтожил те фото.
– Я не знаю, как его зовут, – опускаю взгляд на дрожащие пальцы. Кажется, я бесполезная.
Смотрю на руки и не могу понять – то ли не могу отойти от мысли, что у меня в сумке лежит тест, который может оказаться положительным, или из-за того… Что Вернер начал эту тему.
Она мне нравится, но одновременно нет. Потому что мы вроде нормально говорим, но тем временем… Эта тема пробуждает не лучшие воспоминания в моей жизни…
Глава 8
Тогда, год с небольшим назад, когда моих родителей спалили в оргии, аноним, что заснял это на телефон, не постеснялся раскрыть, что на родителей у него имеется компромат. Если бы тогда эти фото разлетелись по всей стране… Всё было бы кончено.
Не только для них, но и для меня.
Тогда я только бегала по всевозможным серьёзным кастингам. И плохая репутация мне была ни к чему.
Условие у шантажиста было одно – он хотел, чтобы я пришла в «Сферу» – закрытый клуб для извращенцев. Зачем и почему именно я – не знаю. Ведь мы даже не были знакомы.
У меня был выбор. Либо потерять всё, либо унизиться. С условием, конечно. Что это никто не узнает. И я предпочла второе.
Когда он сказал танцевать – я танцевала. Неделю. Только для него. Но, кажется, что-то пошло не по плану. Потому что вместо него мой танец почему-то увидел Влад. И после этого зачем-то начал меня искать.
Как он сказал – понравилась.
Но тот мужчина…
Резко пропал. Что не осталось незамеченным.
Оставил после себя записку.
Тогда я впала в депрессию на несколько месяцев, пока не поняла одного – ничего не происходит. И тогда… Начала жить более-менее нормально.
Не беспокоилась о фото, хоть любое воспоминание о них душило. Сдавливало горло.
И сейчас… Этот мужчина снова появляется в моей жизни.
И хуже всего – у него пополнение в коллекции. И это новшество – я. Да только старое, но неизвестное для меня самой.
Выныриваю из воспоминаний и продолжаю говорить:
– Полного лица не видела. Но думаю, если встречу человека, узнаю его. Голос помню.
Отчётливо. Что бил по слуху, медленно убивая.
– Это не он приходил к тебе под видом моего адвоката?
Качаю головой. Нет, не он. Тогда бы я точно его узнала.
– Почему ты спрашиваешь? Ты ведь не веришь мне.
И от этого обидно.
– Не верю, – кивает утвердительно, отчего закусываю губу. Это ожидаемо. – Но теперь и не отрицаю. Мой адвокат приходил к тебе на квартиру, но ты переехала. Он не знал об этом. А ты не стала бы мне так глупо врать насчёт своих слов. Поэтому пока я остужу свой пыл и попробую разобраться в этом деле. Меня напрягает вся эта ситуация.
Размыкаю губы в возмущении.
Он словно делает мне одолжение этой фразой: «остужу пыл»!
– Лин, не начинай, если не хочешь поругаться.
А я хочу.
В один миг накатывает. Подступает огромным вихрем. Вижу его равнодушного и желаю залепить пощёчину. Но терплю. Нет, не буду. Опять всё испорчу. Это я делать умею.
– Ты даже не извинишься? За то, что сделал.
– Нет, – его лаконичный ответ добивает. – Я не буду ничего говорить. Опять же, не желаю сейчас ссориться. У меня плохой день.