Среди них выделялся один. Вожак. Альфа. От его грозного рыка дрожали в страхе горы, роняя лавинами насыпь и огромные камни на предгорья и равнины. Вожак вёл всех за собой, защищал от другой приставучей живности. Тайлер сердцем чувствовал, что это отец… Никто кроме.

Отец тоже почувствовал его. Преследовал по пятам, но Тайлер не владел призрачным телом духа, не могл взмахнуть крыльями и сменить направление, чтобы броситься к Рооману.

Тарогн летел низко, дразнил вожака, заставляя гнаться за собой в тумане по ухабам и перевалам. Вёл лишь одной ему ведомой извилистой тропой – к расщелине на утёсе у океана. Тарогн спикировал в беспроглядный омут бездны, призывая прыгнуть с ним… но альфа каргов не мог. Не пускала невидимая стена. В агонии Рооман бился в преграду, не жалея сил, не обращая внимания на кровь из ссадин, но преодолеть невидимого противника не получалось. Тарогн дразня отвечал Вожаку многогранным эхом из темноты желоба.

– И что… – альфа-самка сглотнула от охватившего волнения. – Что сказал Тарогн, Тайлер?

– Что время почти пришло.

Бежать! Скрыться! Спастись!

Единственно верные мысли тревожным колоколом бьют в пустой голове светловолосой девушки. Напуганная, она петляет во мраке переулков и узеньких улиц, прячась от случайных прохожих, опасаясь, что они вернут ее мучителям, от которых чудом удалось улизнуть.

Холодно. Как же снаружи, оказывается холодно! Мокро и шумно. Так непривычно. Не так, как в её стеклянной тюрьме.

Небо плачет. На чёрном полотне громыхают выстрелы и острые белесые ленты. Удивительно. Потрясающе. Кайла никогда не видела вживую небо, лишь на картинках, которые врачи показывали ей на экране. Никто не объяснял, почему небеса льют слёзы дождём. Как жаль, что нет времени рассмотреть его получше. Сначала нужно хорошо спрятаться.

Каждый шорох или писк во тьме ночи невообразимо страшит. Мурашки прошивают кожу льдистыми иглами, а тело сотрясает от дрожи. Некогда белое платье-рубашка превратилось в грязно-серый мешок и промокло, отяжелело и неприятно липло к коже. Но куда более неприятно жгли огнём босые стопы, от долгого бега они стёрлись в кровь.

Но это меньшая из проблем. Кайла уже давно научилась контролировать своё тело – «отключать» ощущение боли в определённых местах. Как? Тренировки и медитация. За время жизни в клетке и не к такому приспособишься. Ноги хлюпали по асфальту, по макушке, плечам и спине неустанно молотил дождь. Пусть. В разыгравшейся непроглядной стихии скрыться легче.

Кайла прижалась спиной и затылком к холодной стене, чтобы перевести дух. Обостренные от природы зрение и слух позволяли лучше оценить обстановку. Где-то вдалеке раздавались раздраженные крики и ругань, трещали вертолёты, усердно огибали небоскрёбы, рыская со столбами света по спящему городу в её поисках. Учёные не желали отпускать свою дорогую экспериментальную игрушку. Кайла растянула губы в презрительной усмешке.

Ну уж нет. Живой обратно она не дастся!

Нужно идти дальше. Набрав в лёгкие свежий озонный воздух, через силу превозмогая усталость, Кайла вышла из-за угла. Двигалась к определённой цели: за Разделительную Стену к чужакам. В лаборатории, где жила, один из надсмотрщиков, Джек, иногда показывал новости, издевался и дразнил, что такому лабораторном зверьку, как она, никогда не попасть на улицы.

Его Кайла убила первым, когда сбегала.

Этой ночью была его смена. Обычно Джек никогда не заходил в комнату, это строго запрещено, но он всегда пристально следил снаружи и что-то делал руками под столом. Кайла морщилась от противных звуков, отворачивалась на кровати лицом к стенке и пыталась скорее уснуть. Но не сегодня. Посреди ночи спящую Кайлу потревожили прикосновения чужих жадных рук, Джек сидел на корточках перед кроватью и гладил её обнаженные бедра! Кайла встрепенулась и отбросила от себя мерзкие ручищи, отползла и вжалась в угол. Больной ублюдок лишь оскалился.

– Будешь кричать – и я, – в ладони у него показательно затрещал шокер, – всажу его тебе под ребра. Иди сюда, зверюшка.

Джек обхватил лодыжку до смерти перепуганной Кайлы и дёрнул на себя, вклиниваясь туловищем меж разведённых ног.

– Н-нет! – Кайла рвалась из каменной хватки, не веря, что это происходит именно с ней. Конечно, она знала, что собирается сделать мужик. Видела, как развлекались другие учёные, и не раз, поэтому отчаянно сопротивлялась, но это только заводило Джека.

И, наверное, само небо наконец услышало её мольбы, раз на подземной станции произошла авария и помешала планам лабораторной мрази. Когда прогремел первый взрыв и пол под ногами содрогнулся, Джек испуганно замер.

Зато Кайла нет. Она выхватила из его нагрудного кармана авторучку и всадила мужчине в горло.

Джек удивлённо выпучил глаза и захрипел, схватившись руками за горло, а Кайла отпихнула его пятками и бросилась бежать, прихватив его пропуск и шокер. На удачу, дверь комнаты ублюдок не запер, и Кайла рванула к долгожданной свободе.

Выбралась за дверь бокса, тряска повторилась. Заорала сирена, в динамиках зазвучал спокойный женский голос оповестительной системы, сообщая о случившейся аварии в третьем экспериментальном блоке и призывая сохранять спокойствие при эвакуации. От сильного толчка Кайла упала, приложившись боком об металлический угол столешницы, но, сцепив от боли зубы, поднялась и похромала к выходу, ориентировалась по мигающим красным светом направляющим стрелкам.

Дальше всё как в тумане. Кто-то попадался на пути, Кайла вырубала их прихваченным шокером. Сколько прошла лестниц и разблокировала карточкой дверей, Кайла не считала, она упрямо продвигалась к спасению. Очнулась уже на улице под проливным дождём и бросилась прочь.